Осталось чуть меньше месяца до очень важного события каждого малыша, которому исполнилось 7 (около того) лет, — он пойдет в первый класс. Иногда страшно представить, что за мысли крутятся в маленькой голове — страх? Апатия? Радость? Переживания? А у вас, родителей, какие мысли? Тоже страшно?
Я поговорила с Крашенинниковым Евгением Евгеньевичем, кандидатом психологических наук, доцентом кафедры психологии образования и педагогики факультета психологии им. М. В. Ломоносова о том, как положительно настроить малыша, как успокоиться родителям, и что вообще нужно сделать.
— Евгений Евгеньевич, дети, конечно, все очень разные, но есть ли какие-то общие «характеристики», когда понятно, что малыш вообще готов к школе? Многие говорят об оценке эмоционального состояния ребенка и его интеллектуальной готовности — что это такое, на что обратить внимание, какие вопросы ребенку задать,
— Конечно, важно определиться, что означает пресловутая «готовность к школе». Например, можно ожидать, что семилетний ребенок будет утром просыпаться с возгласом: «Ура! Понедельник! Опять в школу! Наконец-то научусь писать букву «ё»!» Или верить, что есть дети, которые спокойно и терпеливо сидят, не шевелясь, сорок пять минут и чертят свои палочки, держа тетрадку под положенным углом 30 градусов к линии парты. Или предполагать, что галка за окном не отвлечет внимания от Марьи Ивановны у доски, а звонок на урок заставит мгновенно забыть самую увлекательную игру на перемене. К счастью, дети есть дети, и игра всегда будет привлекательнее учебы, а внимание их будут в первую очередь интересовать малопознавательные объекты. Кстати, тут взрослым полезно задать себе вопрос: а для вас работа привлекательнее отдыха? А вам легко оторваться от любимого сериала, чтобы помыть посуду?
Да, существуют психологически проработанные системы диагностических процедур, направленных на то, чтобы понять, какие проблемы могут быть у ребенка в школе. Но дело в том, что школы-то бывают разные — и учителя тоже. И один учитель может кричать на ребенка за то, что слабая детская ручка нетвердо рисует прописи – и тогда самый замотивированный на обучение ребенок быстро потеряет всяческий интерес к познанию глубин арифметики; а другой учитель будет бережно относиться к возрастным особенностям учеников — и тогда ребенок не будет просыпаться утром с гримасой на лице, что опять, мол, в эту вашу школу надо идти.
Я советую запомнить главное: готовность к школе — это не умение читать, писать и считать до ста тридцати двух. Вообще-то это не обязан знать ни один дошкольник — хотя бы потому, что он не обязан ходить в детский сад, а экзаменов при приеме в школу нет. Да, многие дети это умеют; но вообще-то учить писать, читать и считать — задача первого класса. Многие родители и педагоги для того, чтобы подготовить ребенка к школе, начинают воспроизводить первый класс уже в детском садике: сажать за парты, учить писать прописными буквами. Но если это трудно и в семь лет, то в шесть же еще труднее! И этим самым вы только убиваете у ребенка всякое позитивное отношение к будущему школьному обучению.
Я бы предложил родителям ограничиться простым тестом готовности ребенка к школе: на вопрос «Хочешь ли ты в школу?» при нормальной ситуации развития ребенок должен отвечать «Да!» Если этого не происходит, нужно задуматься, в чем была ошибка, чтобы провести необходимую коррекцию.
Но если у вас есть сомнения в том, не существуют ли у ребенка реальные когнитивные или эмоциональные проблемы, то нужно обязательно проконсультироваться у психолога (причем не в интернете), потому что практически всегда есть возможность на один год отложить переход на новую ступень образования, сделав это в очень мягкой форме, чтобы не нанести ребенку травмы от ощущения, что все друзья уже с ранцем за плечами шагают постигать чтение и письмо, а он смотрит на них из-за забора детского садика.
— В школе, конечно, будет все и сразу (чего может совершенно не ожидать маленький ребенок — особенно тот, который не ходил в детский сад): масса новых детей, знакомств, первых конфликтов, что-то не успел сделать на уроке и т.д. Как это все объяснить ребенку, чтобы он не переживал? Разыгрывать с ним дома такие ситуации?
Во-первых, сразу оговорюсь: отсутствие опыта посещения детского садика может быть и положительным. Если детский сад уже в подготовительной группе воспроизводит самые примитивные и противоречащие детской психологии модели школьного обучения, то это не подготавливает к школе, а наоборот, заранее настраивает против нее. И опыт социализации, опыт лидерства и подчинения, опыт решения конфликтов ребенок может получать разными способами: во дворе, в кружках, в многодетной семье. При этом двор для социализации однозначно продуктивнее детского садика. В саду все дети в группе примерно одного возраста, а во дворе – разного, так что можно побыть и в роли младшего, и в роли старшего. В саду четыре-пять лет ребенок общается, в основном, с одними и теми же детьми, а во дворе состав товарищей по песочнице меняется, и нужно приспосабливаться к новым партнерам. В саду есть установленные другими правилами, а во дворе нужно вырабатывать их самим. В саду заработанный статус может сохраняться годами, а во дворе его нужно подтверждать каждый раз.
Не нужно что-то ребенку объяснять; объяснение — самый непродуктивный способ влияния на ребенка. Особенно, если вы пробуете ему рассказать о ситуациях, в которые он еще не попадал. Для ребенка не существует чужого опыта; для него не существует будущего — он живет здесь и теперь. Поэтому нужно просто предлагать ему ситуации свободного общения, смены сверстников, опыта взаимодействия с младшими и старшими, в которых он будет развивать способности общаться в новых и всегда до конца непредсказуемых условиях. И это должны быть ситуации естественные, а лучше всего все способности формируются в обычной игре.
Многие родители, конечно, любят «понагнетать» («это тебе не детский сад будет!»). В общем, запугивать. Расскажите, пожалуйста, с точки зрения детской психологии, чего такие родители добьются от своего и без того переживающего ребенка.
Да, именно это и является одной из главных родительских ошибок. Можно в благих целях подготовки к школе вещать: «О! Там нужно будет сидеть, не шевелясь, а ты вон какой вертлявый!». Или рассказывать истории из своей жизни: как у вас не получалось отличить город от столицы и написать ровно три крючочка буквы «ш». Или задать слишком высокую планку заучиванием детских стишков на дошкольных праздниках про то, как «буду маме помогать и учить всегда на пять!»
Я предлагаю задуматься о простом: если вы собрались, например, в зимний поход, и вам кто-то будет завывать: «О как там может быть холодно! Там будет очень холодно», — будет ли вам теплее, когда вы окажетесь на реальном морозе? Нет — вы замерзнете ровно так же, и колотун будет такой же, как и у того, кто подобной «подготовки» не прошел. А вот собрать теплые вещи к походу надо.
И поэтому важнее, чтобы ребенок просто владел простыми способностями: убирать за собой, быстро выполнять просьбу, слушать взрослого и т. п. Но для этого не требуется поминать всуе школу. Если он всегда будет перед сном убирать игрушки в комнате, а после полдника посуду за собой (не в садике! — дома! — чтобы он понимал, что это всеобщая норма, а не прихоть воспитателей); если у него будет доверие к родителям, что если взрослые о чем-то просят, то это действительно важно; если он будет знать, что существует режим, в котором есть и определенный порядок действий и привязка к конкретному времени (в восемь часов вечера идем пить вечерний кефир, потом чистим зубы и посещаем туалет, в полдевятого читаем очередную главу «Волшебника Страны Оз», без десяти выключаем свет, поем две песенки и расстаемся до утра), то ему проще будет принять школьные правила, про которые он до этого никогда и не слышал.
Впрочем, хорошо бы еще и рассказать, почему не надо уж совсем обесценивать сложность обучения в школе.
Да, противоположное отношение тоже вредит ребенку. Если в течение дошкольного детства с горящими глазами, блестящими зрачками и блуждающей полуулыбкой на устах рассказывать волшебные сказки о том, как замечательно, превосходно, великолепно и восхитительно просыпаться рано утром и уходить в черноту двора с трехкилограммовым ранцем за плечами, чтобы потом в течение четырех часов малоподвижно сидеть в не самом проветренном помещении, рисуя палочки, рисуя палочки, рисуя палочки… и немного крючочки… Разумеется, уже первого сентября ребенок захочет в этот мир обманутых ожиданий больше не возвращаться.
Я не помню свое Первое сентября, но запомнил на всю жизнь 31 августа перед первым классом, когда нас, будущих первоклассников, водили экскурсией по пустынной школе, демонстрируя чудеса образования: в кабинете физики над столом блистала молния, в кабинете химии из горки вещества непонятного цвета извергался вулканчик, а жидкости на столе меняли свой цвет… Волшебный мир науки и образования… О, когда же наступит утро прекрасного дня первого сентября… Вы, надеюсь, обратили внимание, что как раз этот прекрасный день и не запомнился? Потому что с молнией и вулканчиком в следующий раз я соприкоснулся только через шесть лет на физике и химии. Правда, запомнилось, что моей первой отметкой — шестилетки, умевшего читать газетный текст со взрослой скоростью, писавшего печатными буквами, хорошо считавшего и решавшего задачки, знавшего столицы всех стран мира и стихотворный монтаж по «Руслану и Людмиле» наизусть, а вдобавок какие-то простые речевые конструкции на немецком языке — так вот первой отметкой, полученной в тетрадке, была тройка по математике за то, что коряво написал ряд «попендикулярных палочек», как говаривал доморощенный педагог из «Двух капитанов». То есть, формально моя готовность к школе была запредельной — но она была про другое.
Ребенку не надо врать. Для этого надо честно вспомнить свою школу и свои собственные проблемы. Но и погружать в них ребенка тоже не надо — он свой опыт получит сам. Нужно просто делать зависящее о вас, чтобы первокласснику было легче. Например, чтобы его не ругали за опоздание, надо хорошо распределять время утром и даже уже вечером — чтобы он лег спать рано и хорошо выспался. Потому что сам ребенок не может следить за режимом — это абсолютно задача взрослого; но ругать-то за опоздание будут ребенка. И когда он устанет быстрее от того, что лег в одиннадцать вечера — это тоже родительский промах. И если не собран портфель, если сел уроки делать в девять вечера — это все зона ответственности родителя. И именно эти простые действия больше всего помогают не вызывать у ребенка отторжение от школы.
Что делать, если ребенок очень неусидчивый? В школе такому высидеть целый урок будет просто невозможно. Да, а еще есть невнимательность, гиперактивность…
Все дети неусидчивые. Всем детям интересно делать то, что им интересно, и неинтересно делать то, что им неинтересно. Я бы даже сказал, что и многие взрослые такие же. Внимание всех детей обращается на привлекательное, и брикет мороженого в руках у проходящего счастливца или голубь, купающийся в луже, будет привлекательнее воспоминаний о домашнем задании на пятницу. Или еще есть термин, которым родители любят оправдывать неуспеваемость своих чад: рассеянное внимание. Ну нет у семилетних детей никакого сосредоточенного внимания. Поэтому нужно относиться спокойнее к тому, что первоклассник не сорокалетний дядя, которому приказали, и он побежал, или тридцатисемилетняя тетя, которая может перелистывать часами нудные отчеты и счета на работе.
И есть еще парадоксальная беда современных родителей. Многие реально заинтересованы в развитии детей (это пока хорошо) и поэтому усиленно занимаются самообразованием, читая тексты в интернете и потом применяя полученные знания к собственным чадам. Но применяют зачастую неправильно, используя термины в других значениях, ставя детям диагнозы, не имеющие отношения к реальности.
Так вот: гиперактивность — это часть синдрома СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности); с этим идут к психологу и даже к психиатру. Но гиперактивность — это не высокая активность; это не тогда, когда ребенок много бегает и не может сразу успокоиться — все перечисленное как раз нормально. Поэтому еще раз дам совет, о котором уже писал: нужно помнить, что наши дети — маленькие, даже если они уже выучили, что «жи» и «ши» надо писать каким-то особенным способом. Они хотят играть, бегать и орать; они будут не слушаться — и вас, и учителей; они будут уставать, выполняя малоосмысленные задания в классе, а домашние вообще выполнять хотеть не будут. Это нормально.
А если мы хотим, чтобы эти проблемы уменьшились, нужно искать такую систему образования, в которой маленький учащийся не заучивает нечто, потому что взрослый так сказал, а ту, в которой его учать понимать смысл задания, а знание он получает в процессе обсуждения интересной для него задачи, решение которой возникает в дискуссии, в процессе овладения новыми мыслительными средствами. Да, такая школа есть не в каждом дворе многоквартирного дома; но это уже разговор не о том, что могут сделать родители, чтобы помочь ребенку учиться, а что должна делать система образования.
Евгений Евгеньевич, я лично, например, из тех родителей, которые никогда не гонятся за оценками своих детей. Да, одни пятерки — это очень здорово, и мне очень приятно, что мой старший сын — круглый отличник. Но как вообще правильно создать ту самую мотивацию? Как научиться тем родителям, кому важны оценки, обращать больше внимания на старания, а не на результат.
Ответ простой — не создавать мотивацию, основанную на формальных основаниях: на выставленных в дневник баллах. Все же понимают, что важнее знания, а не отметка. А отметка со знаниями связана очень неоднозначно. Простой пример: если два ребенка, которые учатся в разных школах — или даже у разных учителей — имеют одну отметку по математике, означает ли это, что у них одинаковые знания? Да, в идеале должно быть так. А в реальности? Когда мы учились в школе, и в нашем классе восемь человек имели отметку «хорошо» по физике, значило ли это, что они все знают физику ровно одно и то же в одинаковых соотношениях?
Хорошо ли иметь знания? Неплохо, конечно. А точно ли необходимо всем иметь все те знания, которые предусмотрены школьной программой? Именно необходимо? Я даже не говорю о законе Ома или третичной структуре молекулы дезоксирибонуклеиновой кислоты. Мы же о первоклассниках; так вот: точно ли умение считать является необходимым?
Я чувствую, как напряглись читатели. Но давайте все-таки расслабимся и воспримем вопрос именно как вопрос: то есть, попробуем ответить на него, как будто предварительного и однозначного ответа на него у нас не было. Знаете, что говорит 95 процентов взрослых на вопрос, зачем всем нужно уметь считать? Да, именно так — чтобы правильно получать сдачу в магазине. 95 процентов взрослых! В 2025-м году! А дети-дошкольники этого ответа понять не могут. Потому что слово «сдача» им неизвестно; потому что, когда прикладываешь электронную банковскую карточку к аппаратику, никакой сдачи никто никому не дает. И аппаратик точно считает надежнее, чем наша отягощенное тремя арифметическими действиями голова.
Что ценнее: если ребенок знает понемногу все или углубленно что-то одно? Я не предлагаю голосовать: у разных людей будут разные ответы. Я просто предлагаю понять, что и первый, и второй ответ возможны. И нынешняя система образования подчеркивает: важнее не аттестат со всеми пятерками, а высокий балл по тем наукам, которые ты выбрал для своей дальнейшей жизни. Да, выбор происходит не в первом классе. А вот убийство некоторых вариантов выбора, когда мы загружаем ребенка всеми непохожими предметами сразу и ожидаем от него только отличных отметок, может произойти и в первом классе, чтобы на всю жизнь отбить охоту от познания русского языка или от занятий спортом.
Ваше отношение к выполнению домашнего задания «всей семьей». Ладно, когда кто-то из родителей каждый божий вечером вместе с ребенком делает «домашку» — что вы думаете по этому поводу?
В который раз повторю в этом нашем разговоре: первоклассник — маленький ребенок. И поэтому учится не он, а семья. Он не умеет учиться; и школа не всегда (если мягко формулировать) помогает ему это умение приобрести. Поэтому, если мы ожидаем учебных успехов, помогать ребенку необходимо. И простейшая форма помощи: быть рядом. Понятно, что у нас у всех много дел — я тоже ужин детям готовлю; но когда мама говорит, что она устала после работы и не может просто посидеть рядом с ребенком, то неужели она не понимает, что ее ребенок тоже устал — и устал больше?
Что такое помогать ребенку выполнять домашние задания?
Первое, как я уже сказал, — находиться в той же комнате. Ведь одному быть скучно; если один, то всегда найдутся отвлечения. При этом взрослому хорошо бы в этот момент чем-то тоже заниматься (вязать, читать) — но не сидеть, уткнувшись в телефон. Потому что «сидение в телефоне», даже если вы там конспектируете «Критику практического разума» Канта или решаете сложные логарифмические уравнения, не воспринимается ребенком как занятие серьезным делом; а он же именно серьезным делом занят — выполнением домашней работы.
И если вы рядом, то он может задать вам вопрос. И тут надо помнить, что слово «подсказка» имеет два смысла. Первый: школьный общепринятый, когда девочка со второй парты незаметно от учительницы как будто прямо в ухо мучаемому у доски лоботрясу сообщает сведения из начертательной геометрии. Такая подсказка не является помощью — ведь он так ничего не узнал и не понял; она всего лишь затушевывает проблему на сегодняшний день.
А есть другое, научно-психологическое понимание подсказки, когда помощник дает намек, задает наводящий вопрос, на который самостоятельно нужно ответить тому, на кого подсказка направлена.
Так вот, когда ребенок спрашивает про непонятное, надо сначала, чтобы он рассказал, как понимает. Если он просит ответа на пример или задачку, надо, чтобы он сначала сказал свой ответ. То есть, отвечать на вопрос нужно только после того, как он сделал свой шаг. Тогда это будет реальной помощью.
Кстати, как вот родителям вообще объяснить, что в школу идет их ребенок, а не они? Как сбавить градус их контроля над каждой минутой жизни ребенка в школе?
Как я уже отмечал, говоря о детях, объяснение — самый непродуктивный способ. И для взрослых то же самое.
Полезнее всего просто вспоминать себя. Сколько родителей стращают детей за плохую успеваемость, хотя у самих в дневнике «четверка» была редкой гостьей, да и то чаще по пению. Когда родители, собираясь в блинной с одноклассниками за рюмкой какао, громко хохочут, возвращаясь в годы беспутного школьного детства, они описывают все, как было в реальности: и как их выгоняла из класса Афродита Прокловна, и как они стонали от уравнений, и как специально долго накрывали на столы в школьной столовой на большой перемене, чтобы не попасть на самостоятельную работу по алгебре. Но когда те же родители начинают выдавать некие обобщения, то складывается ощущение, что все в их классе хотели учиться, сидели с поднятой рукой в позиции «хочу все знать» и читали под партой Достоевского, так как все уроки уже давно выучили — даже по физкультуре.
Но наши дети — они же такие же как мы все. Поэтому и про учебу они потом, собираясь с бывшими одноклассниками в предбаннике Сандунов за рогом лимонада, будут рассказывать то же самое, что и вы.
Есть ли какие-то ваши личные советы, которые вы можете дать всем переживающим родителям?
Мои советы будут тем родителям, которые думают о том, как подготовить детей к школе — то есть, к папам, которые сегодня забирают мам из роддома, и мамам, бережно передающим этим папам сверток с будущим первоклассником.
Главная помощь ребенку в школе — атмосфера доверия в семье, которая формируется с первых дней жизни. Ребенок должен расти в мире, в безопасности и закономерности устройства которого он уверен. Квартира не должна быть минным полем, где справа на полу открытый нож для бумаги, слева на тумбочке слабительное, а форточка семнадцатого этажа открыта всегда. К ребенку нельзя предъявлять невыполнимые требования, а вот добиваться выполнения разумных необходимо. При этом на ребенка не нужно кричать и шлепать его тапком по попе: если ребенок доверяет взрослому, с ним всегда можно найти общий язык. И если ребенок будет жить в такой атмосфере, то у него к семи годам будет презумпция доверия и к самой непонятной ему системе образования, и к чужому взрослому — первой учительнице, и к своим собственным силам, способностям и возможностям.