В основном конкурсе 43 ММКФ показали фильм «Последняя «Милая Болгария»
Алексей Федорченко, лауреат отечественных и зарубежных кинофестивалей, Венецианского, в том числе, снял в общей сложности чуть более полутора десятков игровых и неигровых картин, но почти о каждой его работе можно сказать словами худрука Римского фестиваля Марко Мюллера: «Совершенно оригинальная фигура в современном российском кинематографе третьего тысячелетия. В первую очередь потому, что от фильма к фильму изобретает новый стиль и жанр киноповествования».
«Последней «Милой Болгарии», снятой по мотивам роковой повести Михаила Зощенко (1894-1958) «Перед восходом солнца», уже присуждён приз «Самый яркий союз литературы и кино» на Фестивале экранизаций «Читка» (2019).
«Милая Болгария» — так называется сорт яблок, которые выводит молодой селекционер Леонид Ец (Илья Белов), находясь в Алма-Ате в 1942 году. Он пытается разгадать загадку гибели писателя Семёна Курочкина, один из псевдонимов Зощенко (Константин Итунин), когда-то жившего здесь, перебирая и препарируя личные трагедии прошлого. Временной интервал — с 1900 года до середины XX века.
«Фильм был задуман более тридцати лет назад, — рассказывает Федорченко, — когда я первый раз понял, что из этого надо делать кино, хотя сам тогда не снимал. Просто я прочитал эпизод из повести Зощенко «Перед восходом солнца», где маленькому Мише родители купили новые ботиночки, и вот он, выставив их, едет на извозчике по Питеру. И видит только их — все дворцы и каналы мимо… Я подумал — «Какое классное кино!» и удивился, почему никто не занимался этим произведением, очень кинематографичным, с моей точки зрения. Несколько раз я возвращался к этой идее, но писать сценарий с Лидией Канашовой мы начали лишь в 2016-м. В 2017-2018-м сняли, а потом два года искали деньги на завершение картины, нам очень помогли представители Свердловской области».
Лидия Канашова поделилась впечатлениями от повести Зощенко «Перед восходом солнца».
«Книга уникальна, — сказала она. — Отдельный остров, жаль, что знают повесть, в основном, ценители Зощенко. Собственно, она распадается на две книги: одна, совершенно не похожая на сказового Зощенко, состоит из прозрачных новелл, готовое кино, а вторая, по сути, научное исследование, и это притом, что Зощенко любил популярные жанры. Странно, что никто не заметил: книга написана в жанре детектива. И новаторство в том, что тот, кто расследует исчезновение человека, является и преступником. Для кино было важно сохранить эти две линии, мы расслоили повествование и сделали две истории. Фильм Зощенко о его жизни и детектив, позволивший спаять всю тонкую линию памяти и сделать её интересной».
А как вы определяете жанр фильма? — спросили Федорченко.
Психоаналитический детектив. Получилось, что в фильме мы исследовали меланхолию не только Зощенко, но целого поколения интеллигенции 30-40-х, потому что к какому бы автору не обращались, например, к дневникам Эйзенштейна и Прокофьева, впечатление было таким, словно написаны одним человеком. И находился этот человек в состоянии, граничащем со смертью, мы даже взяли кусочки из дневников Эйзенштейна.
Любопытна каллиграфия дневников, а также необычна сцена на съёмочной площадке «Ивана Грозного», Алма-Ата, как известно, была главной киностолицей страны в годы войны, как вы искали художественное решение фильма?
Все декорации — работа молодого художника Алексея Максимова, с которым мы делали «Войну Анны» и заканчиваем снимать картину «Большие змеи Улле-Кале». Рукотворные работы. Что касается сцены съёмок «Ивана Грозного», где Эйзенштейн кричит на актёра Черкасова, требуя выше задирать голову, чтобы отчётливее была видна тень его профиля с бородкой на стене, это документальная запись, дословное воспроизведение того, как это происходило. То же самое могу сказать о других сценах, в которых появляются документы. Сегодня то, что не придумано, смотрится фантастически, потому что мы привыкли, что литераторы и кинематографисты, занимаясь постмодернизмом, анализируют то, что было «после» событий, и основные вещи придумывают. А мы работаем с первоисточником, стараясь погрузиться в то время, и передать, что было на самом деле. А было не совсем то, что мы думаем. Даже Оранжевый доктор (Сергей Фёдоров), который выглядит гротескно и карикатурно, тоже документальный персонаж.
В чем была главная сложность работы над фильмом?
Сразу скажу, не в проблеме спасения последнего семечки, из которого можно было возродить сорт яблок «Милая Болгария», погибший в пожаре. Гораздо интереснее было показать, как появился человек, который пытается продолжить дело своего отца. Когда мы с Лидой взялись за сценарий, долго мучились над тем, как показать две сущности Зощенко — дворянина, героя Первой мировой войны и меланхолика, контрастно отличающегося от адепта академика Павлова, исследователя, учёного. И мы придумали разделить его образ на двух людей, а когда я прочёл «Отчёт» Мичурина о проделанной работе за много лет, у второго героя, которого мы условно называли Мичуриным, появилась фамилия — Ец. «Он же мичуринЕЦ, — сказал я».
Сам Леонид Ец, как и Зощенко, составляющая этого режима, он не может абстрагироваться и посмотреть на любимого писателя со стороны, он по-честному расследует его меланхолию, с удивлением узнав об его чужеродной сущности — дворянин. Поэтому до последнего момента, когда их судьбы неожиданно пересекаются, относится к нему с подозрением. Сложность экранизации была ещё в том, что мы знали судьбу Зощенко. После того, как вышли первые две главы повести «Перед восходом солнца», книги писателя были запрещены, сам он подвергнут обструкции, лишён средств к существованию и умер в нищете.
Зрители усмотрят в картине немало стилизаций — под лубок, Кабуки, Эйзенштейна, Платонова, а что вы прежде всего подразумевали, используя мультимедийный экран?
Когда я прочитал, что все декорации для «Ивана Грозного» у Эйзенштейна были построены из казахских камышовых циновок, так как фанеры не было, мы скупили весь урожай камыша в стране. Материал оказался удобным для строительства, из него мы построили Дворцовую площадь, все набережные в Питере, окопы Первой мировой — он точно заменил нам экспедиции. И когда наш герой попадает на съёмочную площадку и видит недостроенные декорации из камыша, это помогает ему представить мир незнакомого человека. И полиэкран возник не сразу, Леонид вспоминает историю другого человека, а делать это можно по-разному, поэтому мы снимали не несколькими камерами, а на отдельные экраны. Эти изображения чуть отличались от основного, так мы хотели показать, что мозг работает не линейно, и в голову чужого человека пролезть невозможно.
Почему вы не сделали упор на мемуарной части повести, она более кинематографична, чем посвящённая самоанализу?
Первый вариант сценария был написан почти на четыре часа, замечательных эпизодов из личной жизни Зощенко около 80. Отбирали лучшее, из шести эпизодов Первой мировой оставили один, а фильм сократили до 108 минут. Читайте саму повесть, она волшебная. Каждая новелла — отдельное кино. Зощенко искренне верил, что его книга — вклад в борьбу с фашизмом. Он считал повесть «универсальным средством для счастья», неслучайно второе название книги — «Ключи счастья». И для него стало огромным ударом то, что Сталин и Жданов негативно восприняли повесть, назвав автора «мусорщиком» и «рвотным порошком».
Лидия Канашова добавила, что мысли взять какую-то одну часть повести у них и не возникало, потому что и в части, посвящённой самоанализу, интересно следить за движением героя «от своего возраста к нулю». На каждом новом этапе Зощенко говорит, что «чувствует себя хуже, объят страхом, скован, из-за сердцебиения держится за заборы», но продолжает движение.
«И показать, насколько это страшно и опасно, не менее интересно, чем демонстрировать агонии, перестрелки и прочий экшн. Эта часть книги жанрова и не менее кинематографична», — уверила она.
На вопрос журналистов, почему Федорченко не приглашает звёзд в свои фильмы, режиссёр ответил, что в «Милой Болгарии» «снимал звёзд, но вы их не знаете». Он имел ввиду уральских актёров, в частности, из «Коляды-театра», которых высоко ценит, считая, что человек 10 из них точно мирового уровня. Все они, включая Николая Коляду, снялись в «Милой Болгарии». Продюсер Андрей Савельев добавил, что «звезды», которых имеют ввиду журналисты, готовы сниматься в фильмах Федорченко «за еду», потому что встреча с настоящим мастером выпадает нечасто.
Продюсеры рассказали о задачах, которые стояли перед создателями картины.
«Задача одна — чтобы как можно больше зрителей посмотрели наш фильм, — сказал Андрей Савельев. — Мы понимаем, что «Последняя «Милая Болгария» — произведение не массового характера, и мы уже занимались поиском новых форм в продвижении картин такого рода, в частности, «Войну Анны» показывали в картинных галереях и центрах современного искусства. И у нас были аншлаги, зрители просили о пролонгации показов, хотя «Война Анны» хорошо прошла и в кинотеатральном прокате. Думаю, с показом «Болгарии» будет такая же история, надеюсь, успех у зрителей позволит продюсерам аргументированно разговаривать с инвесторами, без которых такие фильмы не снимаются».
Дмитрий Воробьёв сообщил, что Алексей Федорченко поддержал идею продюсеров снять фильм на Урале и с уральскими актёрами. Никаких экспедиций не устраивали, хотя, казалось бы, фильм о Зощенко предполагал съёмки в Москве и Петербурге. Но благодаря ситуации с местом действия в Алма-Ате 1942 года, «разобрались и с визуальной картинкой, и решили производственную задачу».
