Глагоl продолжает публиковать заметки заболевших коронавирусом. На сей раз наш собеседник — командир поискового отряда «Забытый батальон» Владимир Бумаков из города Себеж Псковской области. Человек с отличным здоровьем и боевой подготовкой, Владимир уже много лет возглавляет работы по поиску погибших героев Великой Отечественной войны. Поиски проходят в лесах и болотах, часто в суровых погодных условиях. Теперь весь свой опыт выживания Владимир пробует обратить против вируса. Вот что он рассказал.
К исходу третьих суток серьёзных ухудшений в самоощущениях я не фиксирую. Состояние выше средней хреновости с пониманием, что ещё «не вечер»; живые ветераны нынешней лихоманки сообщают, что все спецэффекты возможны после четвёртых суток и даже позже. Данные заявления никакой тревоги мне не добавляют, поскольку всё со мной происходящее я предвидел заранее в очень резких картинках.
Как бы не неистовствовали теоретики и практики маскарадных процедур, я им не особо-то доверял. В смысле — маскам. Ну невозможно увернуться от летающего вокруг тебя, словно картечь на поле сражения, невидимого вируса, нацепив одну лишь масочку. Не бывает такого в мире, где царь всего живого, как раз то он — вирус, а никак не человек, в организме которого столько всяких уязвимостей. Поэтому, вопрос для меня был лишь в одном — КОГДА и НАСКОЛЬКО СИЛЬНО пробьёт. С первым я разобрался, со вторым — работаю.
От гриппа я привился ещё осенью, причём самой лучшей из доступных вакцин. Что стало для меня и элементом некоего потакания адептам всяческих прививок (а в ранние годы службы я их получал как из пулемёта), и какой-никакой веры врачам, глаголящим, что сделанная прививка может облегчить протекание «короны». Медикам о своём нынешнем случае я не сообщал. Во-первых, им сейчас не до меня. Сами-то наши врачи, а их осталось мало, работают нормально, но они тоже болеют. Проблема не в провинциальных врачах, а в том, что в районах отсутствует инфраструктура для быстрого диагностирования ковида и лечения больных со средней степенью. Во-вторых — ничего полезного они сделать для меня в нашем провинциальном местечке не смогут. КТ у нас в Себеже нет, ближайший в Пскове. Поэтому завтра пойду на флюорографию в местную больничку. На всю нашу местную медицину всего один аппарат ИВЛ и тот в операционной. Те, что стояли в палатах, забрали в Псков. Им там нужнее.
Мазки, естественно, тоже признаны мною неактуальными. Ну, возьмут. Увезут за 200 километров в Псков и расшифруют через пару недель в лучшем случае. Какую они для меня будут иметь ценность, кроме музейной? А сейчас уже и не возят, поскольку инфекционное отделение в Пскове забито и нет лекарств. Стимулируют больных лечиться на дому, снимая с системы медобеспечения ответственность, делая крайними обычных местных докторов, которые просто бессильны. Так что, останусь я «некоронованным» именем Роспотребнадзора. И мне проще, и им делать пустую работу не придётся.
Болеть мне приятнее дома под присмотром супруги. Она опытный медик и уж точно не даст мне умереть спокойно. При всех равных условиях, лежать в региональном ковидарии сейчас — это хуже, чем с голой жопой на танки переть. Никаких особых лечений они там не применят, а подцепить контрольную «корону» я там не хочу. Пока дышу самостоятельно и без особых проблем. В кашель и насморк вирус пока не вышел, значит ещё силён, падла. Ну и ладно, не возьмём его в лоб, значит будем выматывать временем, травить лекарствами и злить оптимизмом. Лечение, в принципе простое. Через сутки — антивирусный Амиксин, капельница с глюкозой и аскорбинкой для поддержания общих сил организма. При забросе температуры выше 38 — две таблетки парацетамола. С сегодняшнего дня вместо парацетамола — инъекции цефтриаксона. Это более сильный антибиотик и нужен он не для борьбы с вирусом, а для предотвращения воспаления в лёгких. Ещё таблетки Лазолван — это отхаркивающий препарат, позволяющий выкашливать всякую херь из бронхов и лёгких.
Много употребляю морса из местной клюквы, собранной на чистейших себежских моховых болотах. Морс, это, конечно не пиво — его можно выпить много, в связи с чем домашняя канализация работает исключительно на меня. Ещё приходится мириться с глобальной потерей сил, но зато так приятно, что у моей лени есть медицинское обоснование, а не только философское. Кстати, в местной аптеке реально пропали даже градусники. Аптекари сообщают, что их невозможно получить на базах с лета. Из общения с коллегами с разных сторон нынешнего вирусного замеса ожидаемо выяснил, что региональная система здравоохранения реально дезорганизована и практически не боеспособна. Так, имитация активной обороны.
Только врачи на передовой, сохранившие совесть и понимание сути своей героической профессии пытаются как-то спасать и лечить. Что-то мне подсказывает, что после завершения пандемии все победные почести достанутся как раз-то не им, а «генералам наших побед» в костюмах.
Чиновники же продолжают сводить статистику и наяривать в инстаграмах об «успехах на фронтах». Так что всё со мной и нами было ожидаемо. Ладно, сдюжим. Потом будет что вспомнить.
А ещё в такие моменты моей биографии я представляю, каково было во время Великой Отечественной нашим раненым бойцам в полевых госпиталях. Где и лежали они на земле на обычном еловом лапнике, и из лекарств — зачастую только собственное терпение и везение. И яростное желание выжить. Так что я — в полном шоколаде. Лежу себе в тепле и считаю дни до Победы. Впереди ещё дел просто дохрена.
