Света и близорукая Жанна, оказавшись на большой дороге, около какой-то заправки, вызвали Яндекс-такси. Погони никакой не было, но Света периодически оборачивалась в сторону бескрайнего поля, которое она только что героически преодолела в коленно-локтевом положении вместе со своей подругой.

Жанна, поправляя свои крупные очки, предположила, что их побег не имел смысла, так как она уверена, что эти замечательные люди не причинили бы им вреда. А то, что они бронировали номер в отеле на шестерых человек — это ещё ни о чем не говорит.

Таксист оказался воспитанным парнем непонятной национальности. У Жанны была отвратительная привычка спрашивать у всех, кто они по нации. При этом, поскольку зрение не позволяло ей рассмотреть все антропологические особенности человека, Жанна приближалась к нему на неприлично близкое расстояние.

Пока подруга выпытывала национальную принадлежность таксиста, который вёз их подальше от этого злосчастного местечка, обратно в Невинномысск, Света размышляла о жизни. Такое состояние (размышлять о жизни) случалось с ней нечасто. Света давно уже поняла, что размышлять о жизни не имеет смысла. Нужно по мере возможности хорошо высыпаться, чаще веселиться и не думать о плохом. Но у неё не получалось не думать о плохом, поскольку она страдала от меланхолии.

А после развода со вторым мужем, с которым она успела прожить год и развестись, у Светы в голове писались разного рода рассказы. Она, как я уже рассказывал в первой части, некоторое время была замужем. Муж ей достался строгий, верующий, а Света не выносила никакой строгости. Однако после развода, в её голове начали писаться рассказы. Некоторые из них она печатала на своём ноутбуке, некоторые оставались в голове на некоторое время и также успешно улетучивались, как и выводы, к которым она приходила размышляя о жизни. Ни одна серьёзная мысль не сидела в Светиной голове долго, потому что причиняла ей муки.

— Казак? — продолжала выяснять близорукая подруга у таксиста. — Донской казак? Кубанский?

А Света жадно смотрела на дорогу, писала в голове рассказ и ждала когда промелькнёт какой-нибудь супермаркет, чтобы купить алкоголя, который помог бы ей забыть произошедшее с ней буквально полчаса назад.

Все сочинения Светы были странными. Про белокурых русалок, звонкоголосых сирен, про цветы. Но во всех рассказах, будь то рассказ про русалку или цветы, обязательно был эпизод с насилием. То ли Света пыталась придать таким эпизодом жизненности своим текстам, то ли ей нравилось описывать весь процесс насилия над русалкой, которую каким-то образом вытащил неводом грязный дальнобойщик, то ли Света просто была писательницей самобытной.

Вообще, до того, как побывать замужем Света была жизнерадостной выпивохой, а потом с ней что-то случилось. Выпивохой она осталась, а вот жизнерадостность граничила в ней с каким-то зловещим юмором.

— Судя по акценту, адыгеец. Хотя вы светленький. Всё же казак! — доносилось со стороны переднего сиденья.

— А вы знаете, нас только что чуть не изнасиловали! — перебила Света Жанну — а не знаете, есть тут поблизости ларёк, а то у меня сушняк, — продолжила она, будто между тем, что чуть не произошло со Светой и Жанной и её желанием выпить была какая-то логичная связь.

— Скоро будет супермаркет. Вы в порядке? — каким-то очень ласковым и участливым голосом спросил таксист.

Света разрыдалась.

В прошлой серии Светиной меланхолии мы рассказывали, как Света убегала от насильников.

фото: freepik.com