Как часто мы помогаем? Нет, не «своим», а совсем чужим, но кто в этом нуждается порой даже большие, чем «наши». Как часто мы, в погоне за очередным проектом, шмоткой и успехом, можем на секунду остановиться, посмотреть вокруг себя и заметить старушку или дедушку, которые стоят у магазинчика с едой и просто смотрят сквозь стекло витрины, потому что они не могут позволить купить себе там что-то вкусное. А порой и просто хлеб. И это у нас — в больших городах. А что творится «там» — за периметром нашего города, мыслей и возможностей?
Мы поговорили с директором фонда «Старость в радость» Елизаветой Олескиной, которая рассказывает без купюр, каково это: быть стариком в нашей стране. В первой части Елизавета рассказала, как появился фонд, с какими трудностями она с сотрудниками сталкивается на постоянной основе и как они помогают тем, кто в этом нуждается больше всех нас с вами вместе взятых…
Помощь пожилым людям на дому. У нас такое боятся или всё-таки более открытые стали для фондов, которые отправляют своих сотрудников на дом (отнести ли продукты или что-то ещё) — какая вообще помощь на дому может быть оказана вами, как организации, и, например, желающими помочь?
Проблема не только в том, что люди боятся. Проблема в том, что вы сейчас понимаете «помощь на дому» как доставку продуктов, а с этим справляются соцработники, приходящие дважды в неделю, и в больших городах — службы доставки. А потребность острейшая не в доставке продуктов и даже не в клининге — а в уходе. Что толку пожилой женщине, что мы ей продукты принесли, если она их сама не может ни в холодильник разложить, ни приготовить, ни съесть? Она не может сама помыться… И вот такая помощь не может быть полностью волонтёрской. Она должна быть регулярной и гарантированной, она должна быть квалифицированной, чтобы никто не пострадал, а для этого надо учиться. А волонтёр — в целом — сегодня может и хочет, а завтра — спасибо ему, что он вчера помогал, но он теперь через месяц придёт. Волонтёры бывают готовы учиться, но всё же эта помощь должна быть системной. Тут мы переходим к рассказу о системе долговременного ухода, которая с 2018 года создаётся в России как пилотный проект, включена в нацпроект «Демография», и которая должна охватить все 85 регионов с 2022 года, а пока охватывает 24 региона. В ней пожилому человеку или человеку с инвалидностью, зависимому от посторонней помощи, будет бесплатно предоставлено не два визита соцработника в неделю, а до четырёх часов ухода в день. Не просто доставка продуктов, а приготовление и приём пищи, гигиена и даже прогулки.
Конечно, уход на дому — это ещё не вся система. Это дневные центры, причём не только для «активного долголетия», но и для пожилых людей с деменцией, которых родные уже не могут оставить без присмотра и пойти на работу. Это школы ухода, это пункты проката реабилитационного оборудования. Это прозрачный рынок квалифицированных сиделок. И, наконец, это интернаты — и частные, и государственные — для тех, кому не подходят все нестационарные формы помощи или кто хочет сам быть «в компании» — такое тоже бывает. Дома захотят получать помощь процентов 90-95 всех, кому она нужна. И, наконец, это должна быть и помощь семье, тем, кто ухаживает за своими близкими.
Как люди вне вашей организации могут помогать пожилым людям — обращаться к вам? Каким способом — позвонить, написать, прийти в офис? Вот, например, мы хотели бы поздравить бабушек с 8 марта — что нам нужно сделать? Как найти тех бабушек, кому наши поздравления вообще нужны?
Если вы хотите стать нашим волонтёром, то на сайте starikam.org в разделе «Волонтёрам» вы найдёте все варианты: и про переписку с пожилыми людьми, и про отправку открыток к дням рождения и праздникам, и про сеансы видеосвязи, и про поддержку пожилого человека с помощью регулярных телефонных звонков, и про поездки в дома престарелых. Наши открытки для бабушек и дедушек в домах престарелых — зримое подтверждение, что их кто-то помнит на «большой земле». Эти открытки преодолевают километры и карантины, их перечитывают, их хранят под подушками, ими украшают комнаты и хвастаются соседям. Иной раз завязывается переписка, и волонтёры становятся для пожилых людей ближе кровных родственников.
Приходить в офис, чтобы принять участие в помощи, не надо: чтобы получить адреса для открыток, достаточно заполнить форму на сайте, рядышком на сайте расписание видеовстреч и альбом с фотографиями тех, кто хочет найти друга по переписке. В офисе у нас вообще только документооборот сейчас, остальное на удалёнке. А вот если вы хотите передать сладости, материалы для творчества, подгузники, средства гигиены — мы вам всегда рады на нашем складе.
Если вы хотите помогать вне нашей организации людям на дому — проще всего спросить у старшего по подъезду, в чате своего дома, в фейсбучной группе района или в ближайшем храме, кому нужна помощь. Можно в лифте повесить объявление со своими контактами. Это избавит вас хотя бы от поездок по два часа в один конец с продуктами к подшефному пожилому человеку.
фото: предоставлено фондом «Старость в радость»
С отправкой волонтёров на дом к пожилым людям есть ряд сложностей: как застраховаться от того, что среди волонтёров к вам не придёт Родион Раскольников? Подпишет волонтёрский договор, пройдёт инструктаж, нескольким пожилым людям действительно поможет, а потом… Как сохранить энтузиазм волонтёров, когда они столкнутся с равнодушием близких наших пожилых людей (а они столкнутся, это точно)? Бывает, внук — успешный бизнесмен — помогает бабушке обратиться в фонд, чтобы волонтёры поклеили ей обои, чтобы самому этим не заниматься. А бывает, сын или внук, вернувшийся из мест лишения свободы, воспринимает волонтёров как угрозу своему праву наследства на квартиру пожилого человека — и хорошо, если ограничивается словами, когда появляется и прогоняет их. Наконец, даже на ранних стадиях деменции, когда неподготовленный человек ещё ничего не заметит, нередко возникает тревожность и так называемый «бред ущерба», когда пожилому человеку кажется, что у него что-то украли. Как защитить волонтёра, если после его визита бабушка написала заявление в полицию, что у неё брильянты из тумбочки пропали, если вы уверены в нём, как в себе, а брильянтов и восе не было?
Значит ли это всё, что помогать на дому невозможно? Возможно и нужно! Соседские сообщества, религиозные общины, истории, когда старшеклассники помогают вышедшим на пенсию одиноким учителям и так далее — это рабочие истории, тиражировать их можно и нужно. Просто для нас важно, чтобы все мы понимали, что для того, чтобы серьёзно развить волонтёрскую помощь на дому, потребуется много усилий и ответственности.
За границей стали практиковать объединения домов для престарелых с детскими приютами — говорят, фантастический результат: пожилые одинокие люди снова чувствуют себя нужными, детки — взрослую заботу и даже любовь бабушек и дедушек. Есть ли у нас такая практика? Если нет — собираются ли ввести?
К сожалению, мемы в Интернете про такие объединения — это именно мемы. В них есть часть правды, но не вся правда. К обоюдной пользе и удовольствию вместе проводят время не сироты и пожилые люди, а одинокие старшие и те дети, у которых есть семьи. Соединять травму с травмой — это огромные риски, хотя такое объединение и кажется очевидным (бывает, предлагают ещё кошачий приют туда же присоединить).
Впервые детский сад (не приют!) и дом престарелых были соединены в Японии в 1976 году. Дети и пожилые вместе рисовали, рукодельничали, пили чай. В этот детский сад выстроилась очередь! За 20 лет таких центров открыли ещё 16, опыт стали перенимать Австралия и Сингапур. В 1991 году в США детей стали приводить на время, около часа, в дом престарелых, где средний возраст постояльцев был 92 года, большинство нуждались в постоянном уходе. Дети поют, разговаривают, вместе готовят что-то простое — это нравится обеим сторонам. Об этом центре — интернате и садике, причём садик платный — снят фильм.
Но потом дети уходят домой, к любящим родителям. Общение добровольно и дозированно, дети не ищут среди постояльцев дома престарелых значимого взрослого, потому что такие взрослые у них уже есть, и есть кому объяснять им происходящее, если у них есть вопросы о состоянии или поведении старших. Дети могут рассказать родителям, как живут пожилые люди, и это делает систему более прозрачной и открытой.
Дети в детском доме неизбежно страдают от депривации, от травмы привязанности. Они были преданы самыми близкими или лишились их. Травма разрыва родственных связей и утраты самостоятельности болезненна и для пожилых людей из домов престарелых. Оба поколения попали в интернаты не потому, что у них есть ресурс, которым они хотят поделиться. Наоборот, им нужна поддержка. Странно разнообразить досуг пожилых за счёт детей, странно и для детей подменять семейное устройство и создание прочной привязанности с приёмными родителями — общением с чужой бабушкой. Сегодня эта бабушка хочет общаться, а завтра она почувствовала себя хуже, завтра ей надоело, в конце концов. Или милый ребёнок пришёл в подростковый возраст и выкинул какое-то коленце, так что и повод отказаться от общения есть — и ещё одна травма привязанности налицо.
При этом де юре у нас таких объединений в стране десятки. В одном и том же комплексном центре социального обслуживания обычно есть и центр для детей, и стационар для пожилых. Иногда они разделены десятком километров, а иногда находятся на соседних этажах. И да, всё сводится к совместным чаепитиям и к тому, что дети на праздники показывают свои концерты-утренники не родителям, а пожилым соседям. Если возникает привязанность — это штучная история…
Наиболее успешный известный нам случай объединения — Старобаишевский интернат в Башкирии. Там между двумя отделениями — тёплый коридор. При этом в интернате дети с инвалидностью, часто с тяжёлыми множественными нарушениями. Их шанс на устройство в семью на сегодня в России очень невысок. Тем не менее, руководство интерната очень старается заниматься и реабилитацией детей, и их устройством в приёмные семьи. Пожилые люди довольно много общаются с детьми — но всё же не как семья с ними вместе живут. Не встают ночью бабушки в одной половине корпуса оттого, что заплакал ребёнок в другой половине. В прессе довольно много можно найти об этом интернате — но гораздо перспективнее вводить в обиход визиты детсадовцев и школьников в ближайший дом престарелых, хотя бы для совместного рукоделия или для возни на клумбах.