18 апреля отмечает своё 80-летие великий танцовщик XX века Владимир Васильев.
Имя артиста балета, балетмейстера, театрального режиссёра, актёра, художника, поэта, педагога, лауреата множества премий, среди которых Ленинская и Госпремия СССР, народного артиста СССР Владимира Васильева ассоциируется для зрителей мира, прежде всего, с полётом Спартака, просветлённого подвижника, обречённого на бессмертие. Актёр-новатор, разрушавший стереотипы амплуа, и сам служил сцене и танцу как настоящий подвижник. Когда артиста спрашивают о любимых ролях, он смеётся, говоря, что легче назвать нелюбимые, а из любимых выстраивает целый отряд, в котором не меньше десятка персонажей. А если попытаться объять то, что сделано артистом для театра вообще, на ум приходят мысли об эпохе титанов Возрождения, уж очень много ассоциаций. Его семейный и балетный дуэт с народной артисткой СССР Екатериной Максимовой (1939-2009) стал настоящим чудом, о котором будут говорить и много лет спустя.
Будущий «Бог танца» родился в Москве, в простой советской семье, его родители познакомились на фабрике «Техфильц», куда отец устроился шофёром. Володя хорошо учился, много читал, рисовал, ни о каких танцах и не помышлял, пока однажды мальчишка из соседнего подъезда не позвал его за компанию в хореографический кружок. Педагог сразу оценила способности новенького, а тому заниматься понравилось, и весной 1949 года на Всесоюзном смотре художественной самодеятельности девятилетний Владимир Васильев с ансамблем Дворца пионеров станцевал номер «Ай да казачата!» на сцене Большого театра. Так начинаются легенды. В хореографическом училище в одном классе с ним оказалась юная Катя Максимова, с которой будет связана вся его дальнейшая жизнь.
В училище Володю уважали, потому что он был справедливым, не позволял обижать младших, был спортивен, учился, как всегда, хорошо. Увлекался характерным танцем. По воспоминаниям Васильева, «большой широтой в танце» был обязан педагогу Михаилу Габовичу, который говорил воспитанникам, что в танце «не существует ничего незначительного», и порой «донести разнообразные тонкости до зрителя гораздо сложнее, чем с размахом протанцевать вариацию». Энергия в молодом танцовщике била через край, все ему давалось легко.
«И тенор, и баритон, и бас»
В балетную группу Большого театра Владимир Васильев был зачислен осенью 1958 года и намеревался танцевать характерные партии. В первое время танцевал в операх — лезгинку в «Демоне», цыганский танец в «Русалке», Пана в «Вальпургиевой ночи», а потом случилось непредвиденное. Новичка выбрала себе в партнёры Галина Уланова, причём, в классическую «Шопениану». Так было положено начало «классическому» пути, а молодой танцовщик обрёл куратора. И в течение 30 лет, на протяжении всей карьеры в Большом, Васильев станцевал все ведущие партии классических и современных балетов. Образы, которые он создавал, поражали воображение зрителя, потому что всегда таили в себе новое прочтение. Ключом ко всему было то, что артист в совершенстве владел триадой — высочайшей техникой танца, даром пластического перевоплощения и актёрским мастерством.
Уланова поразила молодого танцовщика «необыкновенно сложным внутренним миром при минимуме внешних выразительных средств». «В её внешней пластике была какая-то скрытность, — вспоминал он, — и в тоже время — необыкновенная внутренняя наполненность». После «Шопенианы» артист станцевал Принца в «Золушке» Ростислава Захарова, Али-Батыра в «Шурале» Леонида Якобсона и сложнейшую балетную партию — Паганини на музыку Рахманинова в одноимённой постановке Леонида Лавровского. В 1959 году Владимир Васильев принял участие во Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Вене, где получил I-ю премию и Золотую медаль.
В одной из статей танцовщик писал, что на его творческое мировоззрение наибольшее влияние оказали балетмейстеры Касьян Голейзовский и Юрий Григорович. Голейзовский поставил для артиста несколько балетов — «Нарцисс» на музыку Николая Черепнина, где Васильев воплотил образ «детства человечества», показав, как человек может полностью раствориться в природе. За эту роль он получил Гран-при на первом Международном балетном конкурсе в Варне. В том же 1964 году Парижская академия танца вручила ему Премию имени Вацлава Нижинского «Лучший танцовщик мира». Также Голейзовский поставил для Васильева лиричную «Фантазию» на музыку Сергея Василенко, сцену из балета «Сказка для Шута, семерых шутов перешутившего» в документальном фильме о Сергее Прокофьеве и восточную легенду о трагической любви «Лейли и Меджнун» Сергея Баласаняна. Киноплёнка сохранила «восточный привкус» танца Васильева: мучительная нега и утончённость соединены с внезапными порывами отчаяния. Танец исполнен в таком темпе, что у зрителей неизменен вопрос: «Не ускоренная ли это съёмка?» Голейзовский, сравнивая Васильева с балетными кумирами своего времени, и, прежде всего, с Нижинским, которого хорошо знал, ставил его выше всех, удивляясь масштабу его таланта.
На пути к Спартаку
Юрий Григорович, отметив диапазон возможностей танцовщика, в первой же своей постановке в Большом — балете «Каменный цветок» Сергея Прокофьева дал Васильеву главную роль. В партии Данилы-мастера Васильев танцевал свою преданность искусству. Партнёршами его были Екатерина Максимова (Катерина) и Майя Плисецкая (Хозяйка Медной Горы). С этим спектаклем 19-летний артист побывал на первых гастролях в США, сразив Нью-Йорк своим талантом. Удивительно чутко Васильев улавливал русские интонации в классическом танце, что особенно ярко проявилось и в его Петрушке (на музыку Стравинского), и в Иванушке в балете Щедрина «Конёк-Горбунок».
В 1966 году Григорович пригласил артиста на главную роль в «Щелкунчике», где Васильев представал «идеальным сказочным героем — трогательной куклой и поэтичным принцем, мужественным и смелым, и по-настоящему элегантным». Новая версия «Спящей красавицы» была поставлена Григоровичем для прославленного дуэта в 1973 году. И снова с неожиданным поворотом: Принц Васильева оказался живым молодым человеком, без всех этих чопорно-дворцовых штампов. От спектакля так и веяло теплом, зрители чувствовали, что артисту хотелось поделиться с ними своей влюблённостью в искусство и жизнь.
Его Альберт в «Жизели» — не негодяй, а, скорее, неопытный юноша, не задумывающийся о последствиях поступков, произвёл настоящий фурор в Риме (1968). Именно эта версия позже широко распространилась в мире. А станцевать Ромео в спектакле Лавровского Васильева уговорила Уланова — легендарная Джульетта балетной сцены и педагог Екатерины Максимовой. Галина Сергеевна помогала артистам готовить спектакль, и перед зрителями предстал не просто влюблённый мальчик, они стали свидетелями его духовного роста и взросления. Но самым революционным в творчестве Васильева стал балет «Дон Кихот» (1962), поставленный его педагогом, прославленным танцовщиком Большого театра Алексеем Ермолаевым. Балетный мир увидел нового Базиля — с новыми движениями и мизансценами. «Не ошибусь, если скажу, что Владимир Васильев открыл новую эру в истории мужского классического танца, — писал Юрий Григорович. — Он создал новый эталон, ставший классическим и у нас в стране, и во всем мире. Базиль Васильева породил совсем новые критерии не только в отношении «Дон Кихота», но и мужского танца вообще».
Олицетворение прекрасной мечты
И все же мир до сих пор ассоциирует имя Владимира Васильева с образом восставшего римского гладиатора в культовом балете Юрия Григоровича «Спартак» (1968). Выбор поистине исторический. По определению Мессерера, Васильев в 28 лет сделал роль, которая сразу встала в «избранный, имеющий общекультурное и вневременное значение ряд». Для многих поколений любителей балета в России Васильев стал «нашим Спартаком», пишут критики: воля и стремление к победе, мужество и стойкость во имя справедливости и счастья, воплощённые им в спектакле, и в жизни вдохновляли людей на преодоление преград ради заветной цели. Легендарная итальянская балерина, партнёрша Васильева, Карла Фраччи написала: «Владимир Васильев — символ для поколения, выросшего вместе с ним. Олицетворение прекрасной мечты».
К сожалению, со временем в творческих отношениях Григоровича и Васильева наметился разлад, и в 1988 году легендарная пара, как и ряд других ведущих солистов, была вынуждена расстаться с Большим театром. Но «творческой пустоты» не возникло. За время своей карьеры Владимир Васильев с огромным успехом выступал за рубежом — в «Гранд-опера», «Ла Скала», «Метрополитен-опера», «Ковент-Гардене», Римской опере, театре «Колон» и т. д. Вот и теперь для солиста стали ставить спектакли Морис Бежар, Ролан Пети, Лорка Мясин. В 1989 году он станцевал Нижинского в одноимённом балете в Театре «Сан-Карло». Франко Дзеффирелли пригласил их с Максимовой исполнить испанский танец в фильме-опере «Травиата». Французы назвали Васильева «Богом танца», итальянцы носили на руках, в Аргентине присвоили звание почётного гражданина Буэнос-Айреса. И то, что в конце XX столетия по опросу ведущих специалистов мира именно Владимир Васильев был признан «Танцовщиком XX века», абсолютно закономерно,
В 1971 году мастер дебютировал как балетмейстер, поставив «Икара» Слонимского на сцене Кремлёвского дворца съездов. В дальнейшем ставит камерные вечера, воплощает литературные произведения («Макбет», «Анюта», «Ромео и Джульетта», «Золушка», «Балда»), предлагает своё видение классических балетов — «Дон Кихот», «Лебединое озеро», «Жизель», «Паганини». Снимается в кино, выступая и как хореограф и режиссёр-постановщик, ставит оперы («Тахир и Зухра» в Театре имени А. Навои, Ташкент), реквием «О, Моцарт! Моцарт…» в «Новой опере», «Травиата» и «Хованщина» в ГАБТе, хореографические сцены в «Аиде» (Римская опера, Арена ди Верона). Экспериментирует на драматической сцене — «Принцесса и Дровосек» в «Современнике» и рок-оперы «Юнона» и «Авось» в Ленкоме. Окончив ГИТИС, десять лет занимается там педагогикой. С 1995 по 2000-й, занимая пост художественного руководителя-директора Большого театра, выводит его из кризисного состояния.
Цепочка дней
В XXI веке Владимир Васильев продолжил сотрудничество с театрами мира, участвует в работе жюри, курирует работу Школы Большого театра в Бразилии, возглавляет Фонд Галины Улановой. В последние годы уделяет много внимания молодёжи. В рамках фестивалей организует творческие мастерские, связанные с литературой, где современные хореографы ставят мини-балеты по творчеству писателей. Например, в Воронеже поставили спектакль по произведениям Платонова. Помимо платоновской, состоялись мастерские — по Астафьеву (на Азиатско-Тихоокеанском фестивале в Красноярске), по Шукшину (на Шукшинском фестивале в Барнауле), по Гоголю и Толстому (на конкурсе артистов балета «Арабеск» имени Екатерины Максимовой).
Свободное время посвящает живописи, устраивает персональные выставки. Пишет, в основном, акварелью, беря краски с собой в поездки. Маслом пишет лишь в своём доме на Рыжевке в Костромской области, который они купили когда-то с любовью всей его жизни — Катей. Пишет стихи. Издал поэтический сборник «Цепочка дней». На Зимних Олимпийских играх 2014 в Сочи станцевал Илью Андреевича Ростова в мини-балете «Первый бал Наташи Ростовой» — в хореографии Раду Поклитару.
Творчеству Владимира Васильева посвящены фильмы, фотоальбомы, монография, энциклопедия. Легендарный Марис Лиепа назвал коллегу «гениальным исключением из правил», патриарх русского балета Федор Лопухов, вторя ему, сказал: «По разноликости он не идёт ни в какое сравнение ни с кем… Он ведь и тенор, и баритон, и, если хотите, бас». Как иначе, если человек живёт по правилу: «Конца пути не избежать,\Не перепрыгнуть пропасть,\Разбиться вдребезги, но встать,\И вновь взлететь и обуздать/И смерти страх,\И жизни робость…».
Автор: Нина Катаева
