О том, как Света Васю с ума свела.
Вася, имя которого вызывало в Свете чувство вины, был её вторым мужем. Первого она и не вспоминала особенно. Света на третий год жизни обнаружила в нём мужеложские наклонности и развелась с ним. А Вася был совсем другим. Вася любил Свету. Свете он нравился. Потом Вася начал любить Свету ещё сильнее, чем сначала, но Свете он нравился все меньше и меньше.
Дело в том, что Света не любила слишком нежных и ласковых мужчин. А Вася был из их числа. То есть, чтобы полюбить мужчину как кошка, Света рядом с собой должна была чувствовать кого-то посильней, чем она сама. В общем-то в этом Света не отличалась от других женщин мира. Ведь всем нам известно, что между самцом и ботаном женщина всегда выберет самца, даже если придётся выйти замуж за ботана, но трахаться с самцом, как почти все они и делают.
Но речь не о том. Да и Васю назвать ботаном никак было нельзя. Как-то в ресторане, где Света изрядно охмелев полезла драться с людьми, среди которых был здоровый мужчина, полная женщина и похожая на них дочь, Вася оттянул её в сторону и получил ряд травм, благо, совместимых с жизнью. Света его лечила и приговаривала, что он её герой, защитил мол, от злодеев. Но Вася все больше и больше Свету раздражал. Все эти уменьшительно-ласкательные в отношении её прозвища, вся эта сладость, вся эта приторная забота. Иногда Света орала на Васю. Потом жалела. Но больше всего Свету раздражало то, как Вася занимается сексом. Было ощущение, что он её находит неким хрусталём, который нельзя трахать ни в коем случае. А если и заниматься этим, то как-то уж совсем вяло и безынициативно.
— Тебе не больно, оладушка моя? — спрашивал Вася.
«Моя курочка», — говорил Вася во время секса. «Заенька сладенькая» — вздыхал Вася, проникая в Свету. Но самое отвратительное было, когда Вася был снизу, а Света, соответственно, сверху и в самый разгар их таинства, Вася мог своим тонким и звонким голосом воскликнуть:
«Ух ты, ух ты, ух ты»
При этом Вася умилённо смотрел на Свету снизу вверх, его лицо было печально-трогательным, в глазах его блестели слезы восторга и восхищения.
Как-то в самый разгар совокупления Света не выдержала и твердо сказала:
— Вась, вот что за «ух ты»? А? Ты понимаешь, что это мерзко?
Вася только и ответил на это: «прости».
Света стала изменять Васе. И изменять не так, как это делает большинство женщин — тихо, надменно и предательски. А открыто. Так, чтобы Вася знал об этом. Вася страдал. Вася иногда просил Свету остановиться, спрашивал, чего Свете не хватает.
— Мужчины мне не хватает, — отвечала Света
— Так давай я буду делать так, как тебе хочется, — предлагал Вася.
И смешно было Свете, и пыталась она разглядеть в Васе хоть что-то, что могло разбудить в ней страсть. Как-то они даже договорились, что во время секса Вася будет ругать её всякими-разными порочными ругательствами, называть её отвратительными для женщины прозвищами.
Но когда из неуверенного рта Васи пару раз вырвалось что-то типа «проходимки» и «гадины», Света поняла, что пора сворачивать лавочку. Вася снова страдал. Говорил, что исправится, что его уважение к ней не позволяет обходиться с ней как с падшей женщиной в постели, что для него она муза, а не шлюха, и что хорошо, пускай изменят, но чтобы домой возвращалась вовремя, и чтобы одевалась тепло.
Но Света иногда и вовсе не возвращалась домой, а после вообще собрала вещи и уехала. Через время от кого-то из общих знакомых Света услышала, что Вася ходит по городу и улыбается, подходит к незнакомым людям и рассказывает какие-то нелепицы. С годами вина перед Васей становилась все сильней и сильней. И пьёт Света, в том числе потому, что по её вине, Вася сошёл с ума.
В прошлой части «Светиной меланхолии» мы рассказывали о муже-кавказце Светы.
фото: freepik.com
