20 октября не стало народной артистки России
Долгие годы вместе с Сергеем Бондарчуком преподавала актёрское мастерство во ВГИКе. Была президентом Международного фестиваля военно-патриотического фильма им. С. Ф. Бондарчука «Волоколамский рубеж». Сын Федор Бондарчук — известный режиссёр и продюсер, актрисой была и дочь Алёна.
***
Ирина Скобцева: «Никто не думает о том, что жизнь очень коротка»
Мы встретились с актрисой на XX Российском кинофестивале «Литература и кино» в Гатчине, где ей вручили Спецприз. Разговор пошёл о литературе и искусстве. Предлагаем услышать голос актрисы во фрагментах интервью 2014 года «СГ».
О книгах
фото: vk.com/club22435556
У нас с Сергеем Фёдоровичем была замечательная библиотека, я собирала мемуарную литературу, связанную с творчеством актёров и актёрским мастерством, а Сергей — критическую. Директор антикварного магазина на Литейном проспекте в Питере была поклонницей Бондарчука, и первую Библию, изданную в СССР, мы купили у неё. Весь «Серебряный век поэзии» тоже. А настольными у нас были тома Пушкина и Льва Толстого.
фото: кадр из фильма «Отелло»
Сегодня понятия добра и зла, вообще нравственные основы жизни, изменились. Все поставлено с ног на голову, и высшей целью провозглашается не духовная жизнь, а гедонизм, богатство, секс. Мы так заморочили зрителям головы кинематографом и всем, что проповедует «ящик», что для меня очевидно: искусство сегодня разъединяет людей. Возьмите смартфоны. Сидят влюблённые друг в друга мальчик и девочка и тыкают в эту штуку — они разъединены! Да, они могут получить здесь ответ на любой вопрос, не надо листать энциклопедию или словарь, но вспомните присказку: «Хочешь испортить ребёнка — дай ему все».
Недавно лежала в больнице, где лечилась много лет назад. И взяла с собой книжки, что читала в прошлый раз, — Миши Козакова, Кончаловского, те, что читал Сергей Фёдорович. Авторы рассуждают об актёрской профессии, которая сегодня напрочь отсутствует. Любой человек может сняться в кино. Но актёрская профессия — одна из самых сложных — жёстко выявляет тех, кого Боженька не поцеловал в лобик. Актёр может сыграть одну роль в кино, и вы его не забудете, а может сняться 150 раз, и его не запомнят.
Об экранизациях
фото: кадр из фильма «Война и мир»
Сложнее всего было с Элен в «Войне и мире». Над её образом работала по принципу художественного метода Толстого: открыть знакомое чувство и передать его, а также по методу открытия характера. Помните, когда бретёр и выпивоха Долохов раненый едет после дуэли с Пьером, и у него катится слеза? Этот момент и есть открытие характера, оказывается, этот хулиган был самым нежным сыном и преданным братом для старушки матери и горбуньи сестры.
А Элен, перед которой все падали ниц, когда её прищучивают, бросает Пьеру: «Да любая женщина завела бы себе любовника на моем месте — что вы дурак, так это все знают, — а я этого не сделала!» И когда он говорит: «Уйди!», она требует: «Извольте дать состояние!» И тут начинается та самая сцена, когда Пьер в гневе поднимает доску мраморного стола и кричит: «Я убью вас!..» У Толстого написано, подчёркивал Бондарчук, что от его крика дом будто «покачнулся», и чтобы сыграть это, актёрам следовало быть на одной волне. Помню, попросила Сергея Фёдоровича подложить под мой ор чей-нибудь рык…
Об актуальности классики
Вот Элен — в самую точку: «Чем больше денег дашь, тем больше буду любить». Жуткое время переживаем, у людей вместо глаз монеты, а главное, народ уже приучен искать клубничку: кто с кем, кто как. Кажется, в этом отношении мы перещеголяли Запад. Помню, как Сергей Фёдорович спросил Дино Де Лаурентиса, знаменитого режиссёра и продюсера, с которым снимал «Ватерлоо», как тот относится к ругани в печати. «Никак, — ответил Дино. — Чем больше ругают, тем более знаменитым становишься. Вот когда никто ничего не говорит, — совсем плохо». В Лондоне, когда там состоялась премьера «Ватерлоо», нас представили королеве Елизавете II. В Ватикане нас с Сергеем принимал Папа Войтыла. У нас было много друзей в Югославии.
О Шурочке из «Поединка» Куприна
фото: кадр из Х.ф Поединок (1957)
Там снимались мхатовские актёры, только мы с Пузырёвым были молодые: сама атмосфера и текст подсказывали, как нужно играть. А перед этим у меня была очень смешная роль: молодую генеральшу я «списала» с реальной женщины. Видишь, как ведут себя некоторые дамы, и берёшь на вооружение. Никогда не завидовала актёрам, хорошо сыгравшим роль, всегда пыталась разобраться, как это достигнуто. Но, признаюсь, белой завистью завидую оперным певицам. Счастлива, что в музыкальном фильме «Ты мой восторг, моё мученье…» довелось сыграть Ирину Архипову.
О Дездемоне и знакомстве с Бондарчуком
фото: instagram/antiques_mos
Познакомились мы за полтора года до съёмок на студии Горького. Ждали троллейбуса на остановке, Сергей Фёдорович с ассистенткой ехали на спектакль в Театр-студию киноактёра, а я жила в доме по соседству. Потом нас «повенчали» на картине «Отелло». Киносъёмки для меня, театральной актрисы, поначалу были очень сложны. Репетиций мало, и, в каких условиях будешь играть крупные планы, никого не волнует. Так и на «Отелло»: тут дощечка, там струбцинка, ни партнёра, никого. Сложность была ещё в чем: Сергей Фёдорович тёмный, я светлая, а плёнка малой чувствительности, искренний порыв сыграть невозможно, потому что в «цвете Бондарчука» у меня видно лишь пол-лица. Технически выстроить кадр было трудно, так что на съёмках «Отелло» я прошла кинематографическую школу на всю жизнь. Из-за малой чувствительности плёнки использовалось ещё такое страшное приспособление, как щиты, обклеенные серебряной бумагой. Их направляли на солнце, а ты получал «зайчика» в глаза.
Юткевич долго утверждал актёров, а потом уехал готовиться к съёмкам, и мы с Сергеем Фёдоровичем, вынув тетрадки с ролями, стали репетировать. Один день, второй, а потом он мне говорит: «Ирочка, у вас будет всего одна премьера — когда скажут: «Дубль такой-то, мотор!» И объяснил, как надо работать в кино: сегодня ставишь задачу, завтра её выполняешь. Так и работали целый месяц.
«Мисс Шарм» Каннского кинофестиваля. 1956 год
фото: instagram/antreprizateatr
Журнал «Пари Матч», где были опубликованы фотографии четырёх претенденток на это звание, голливудской звезды Ким Новак, в том числе, нельзя было провозить в Советский Союз. Журналисты почти десять дней ходили за нами по пятам, задавали много вопросов. Помню, в Доме кино, когда Юткевич держал ответ за «Отелло», я подумала: «Ну, сейчас все скажет и на всю жизнь поставит мне штамп на одно место». Так оно и случилось.
О съёмках «Войны и мира»
фото: instagram/sputnikkinozritelya
Вспоминаю как страшный сон. А сколько небылиц: как-то в книге о Тихонове читаю: «У Бондарчука было 120 тысяч солдат на Бородине», — и это вошло в Книгу рекордов Гиннесса. 120 тысяч не вместит даже Красная площадь… Помню, как снимали пожар. Все в асбестовых костюмах, камера — в чехле, столько приспособлений придумали! Взять хотя бы зонтики, с помощью которых опрокидывались огромные корыта и из них вздымались огненные валы. Помню, как Бондарчук командовал съёмками, а на нем тлело пальто. Все было выверено с точностью до шагов: где стоишь, куда бежишь…
Про Бондарчука тогда говорили: «Ему разрешено снимать даже в Кремле». Свидетельствую: все снято на «Мосфильме» и сделано золотыми руками наших мастеров, костюмы сшиты в мосфильмовских мастерских. Да, в «Войне и мире» разрешали снимать музейные экспонаты, но как: на полчаса в специальной упаковке привозили табакерку, которую в кадре держал Барклай де Толли, снимали и тут же увозили на место. Но самый уникальный экспонат мы заполучили в Питере — дуэльный пистолет 1812 года в отличном состоянии. А однажды прихожу в гости к Наташе Дуровой и говорю: «Вроде как я у тебя тут была», а она: «Я мебель на съёмки давала».
Не забыть, как Бондарчук из режиссёра перевоплощался в актёра. Только что руководил съёмкой, и вот он уже в белом жабо, в белых брюках — Пьер на первом балу Наташи. На него надевали камзол — и у него появлялось другое выражение лица, иной становилась походка. Он выходил из комнаты, а входил в неё уже Пьер. Объяснить это невозможно. А, думаете, легко было снять 300 полезных метров бала без единой склейки?! В павильон ввезли огромный кран, к нему привязали оператора и камеру, и помощники с помощью роликовых коньков опускали его и везли среди зрителей, а Бондарчук взмахивал перед ним красным и жёлтым веерами. Потом оператора вновь сажали на кран, поднимали, и он снимал люстры.
«Война и мир» трижды обошла вокруг земного шара и до сих пор все смотрят эту картину. Премьер-министр Франции Жорж Помпиду, когда мы показывали там первые две серии, попросил подвести Бондарчука и сказал: «Как француз я скорблю о событиях 1812 года, а как человек восхищён вашим фильмом». И Сергею Фёдоровичу вручили Орден Почётного легиона.
О «Тихом Доне»
Бондарчук дал слово Шолохову, что сделает «подробно», как хотел Михаил Александрович. И сперва 20 серий написал, потом уменьшил до девяти, но, в конце концов, ему сказали: «Мы лучше эти деньги отдадим на сельское хозяйство». Сельское хозяйство у нас сейчас процветает…
О Циолковском и Апокалипсисе
Бондарчук был такой мощи человек, что все, к чему бы он ни прикасался, расцветало. Он снимал «Войну и мир», а думал о Циолковском, размышлял о его монизме Вселенной. Сейчас Федя снял «Сталинград», за который его все ругают. Но это картина-предупреждение о грядущем Апокалипсисе, картина-метафора. Она как бы делает шаг вперёд — туда, куда катится мир. Земля возмущается тем, как мы живём: тут цунами, там вулкан, это же неслучайно все. Никто не думает о том, что жизнь очень коротка…
