ГлагоL продолжает публиковать заметки нашей коллеги Светланы о её битве с коронавирусом.
Шёл 33-й день моего карантина по COVID-19. Почему так? Мне тоже любопытно. Первый карантин я отсидела честно, полуживая и вялая как старый морской огурец. После томографии и диагноза «вирусная двусторонняя пневмония, 25% поражения лёгочной ткани», на меня наложили ещё одно предписание. Объяснив, что в принципе я не ядовита и уже не представляю опасности для окружающих, но мой диагноз вынуждает их автоматически отправить меня опять в бан. Да что ж такое?!
А потом муж привёл дочку из поликлиники: «Они снова не могут поставить диагноз. Месяц как. Завтра у нас встреча и консультация с заведующим. Прошу тебя, давай вместе, ты лучше знаешь, что говорить»/ Божечки, а у меня второе предписание самоизолироваться. А теперь квест: вам надо спасать своего ребёнка от неизвестной хрени. Но вы не должны покидать место изоляции, хотя уже не являетесь носителем вируса, что подтверждают два отрицательных теста ПЦР и кровь. Тата-тарарара-рарам (звучит цирковая музыка)! Ладно, хорошо, что не церковная. За Китьку полезу на амбразуры, Китька мой единственный родственник в этом городе. Китьке ещё нет пяти, её надо выручать из беды.
На следующий день, замотавшись в шарфы и шапки, плетусь за своим семейным казино в поликлинику. Вид бледнопоганочный. Очень хорошо с такой печальной мордой работать в сфере ритуальных услуг. Заведующий оказался не совсем заведующим в моём классическом понимании этого слова. Это был мальчик с блокнотом. Прилежный.
«Давайте назначим ей — изопринозин!». Я против, это в том числе и иммуномодулятор, который, судя по анализам Китьки, ей сейчас не нужен. Говорю об этом заведующему. Он смотрит уважительно. Откуда я знаю про изопринозин? Я всегда что-то знаю, сказываются годы работы в сфере около медицины. Достаю из сундука своей памяти какие-то шпаргалки. Уходим опять ни с чем. Ну то есть с рекомендацией по изопринозину. Неееет, так больше не пойдёт, мы ищем толкового доктора, мне нужны причина и диагноз! А не вот это вот все. Я очень сильно сердита. К вечеру, ура-ура, договариваюсь о встрече с коммерческим педиатром «по знакомству». Про себя забываю, хотя вот уже больше месяца ощущение сдавленности и периодической боли в горле и дальше по трахее, ни вздохнуть-ни пукнуть, как говорят. Удушье на ровном месте. Кровотечение. Паника. Открытое окно ночью. Корвалол. Боли в сердце. Невозможность довести до конца фразу из-за лающего и какого-то слишком сухого и лёгкого кашля. Ощущения при этом, ммм… Как будто втихаря муку ложками ела в подвале, и вдруг сторож вспугнул.
Остальные симптомы по ситуации. Что-то вены побаливают. Эй, поднимите мне веки, у меня давление 90/70, посадите на стул сейчас же, я жить хочу (рыдает). Температура днём уже почти нормальная — 36,8-37,2 и ночная 37,4 максимум. Очень интересно выключает посреди любого дела.
Так, сейчас я быстренько все сделаю. Натягиваю тёплую кофту, чтобы сейчас всё как сделать, как сделать… И через минуту уже борюсь с одеялком. Хр-хр-хр, я скоро, через 10 минут, ещё немного… (сонным голосом столетней бабки).
Память тоже выдаёт… «Зачем тебе помнить всякие пустяки», говорит мозг и нажимает на кнопки. Молча зависаю с отвисшей челюстью, заглядывая в шкаф, или в пакеты, карманы, кастрюлю. Все время что-то ищу. Хорошо ещё хоть штаны не забываю снять в туалете.
Сегодня решилась и помыла окно нашатырём в баллоне и газетами. А то умру невзначай, доктора придут на освидетельствование, а у меня окно немытое. Протёрла застарелые микробы на стекле, съела котлетку и вновь повалилась на диван. Предательски схватило сердце, будто маньяк вилку воткнул и накрутил сердечную мышцу, как спагетти. Это котлета виновата… наверное. Зато умру с более менее чистым окном. Не так стыдно.
Позвонили из ковид-штаба узнать, приходят ли ко мне врачи.
— Не приходят.
— Звонят?
— Не звонят.
— И Вы смиренно ожидаете их прихода и никуда не звоните, — с усмешкой поинтересовался молодой голос.
— Смиренно жду.
— Почему?
— Знаете, я могу по крайней мере самостоятельно дышать, другим сейчас намного тяжелее.
— Я передам запрос в поликлинику, они обязаны к вам приехать. А давно не приезжают?
— Давно, — вздыхаю я. И руководств к действию никаких. Почка что-то тянет, — робко жалуюсь я голосу в трубке.
— Спасибо, что находитесь дома, — ответил голос и положил трубку.
А ведь и правда, никаких руководств к действию. Я больше не источник опасности. И я ничего не понимаю.
Коммерческий доктор из Филатовской оказалась шикарным педиатром со стажем более 40 лет. Она внимательно осмотрела испуганную Китти. Послушала лёжа, стоя, сидя. Выслушала мужа, меня и заревевшую от ужаса Китьку. Достала мини-конструктор и вручила. Помяла ей живот.
— Доктор, что делать? Тут вот изопринозин назначили.
— Ей он не нужен по показаниям. Хорошее лекарство, но для неё не требуется.
Я мысленно бросила себе 10 очков в корзинку за интуицию. Когда-то давно очень хотела стать медиком, но не срослось. Стала кем-то вроде медицинского редактора. Интервью, тексты, всё такое. От заказа до рассвета в общем. Я поверила в назначения этой монументальной женщины. И я не ошиблась. Через несколько дней, мы почувствовали улучшение. Китьку здорово угробили до этого в медучреждениях, и только один доктор потом сказал, что нужно сделать. И он оказался прав. Было поздно — за несколько месяцев она перенесла две пневмонии, обструкции и тому подобное. Долго лежала в специальной камере в инфекционной больнице. И только потому, что никто не удосужился выявить возбудителя.
Очень хорошо помню, как стояла возле Морозовской, это была третья больница за 5 месяцев. Китьку увезли на скорой с отцом, а я шла к ним ночевать с работы. Ну как шла. Дерево обняла и заплакала. Я думала, что потеряю её.
Какой-то дядька, таксист, выбежал из машины и схватив за руки кричал «Ребёнок, да?» Я лишь смогла кивнуть. Таксист побежал на КПП Морозовки и принёс мне стакан воды. «Но ведь он жив? Да?» «Да, спасибо, » — ответила я и, стиснув зубы, пошла вперёд. «Если что, приходите, мы тут дежурим, родителей возим».
«Спасибо, спасибо», — шептала я, уходя.
У нас после этого всего поселился небулайзер, который пугал дочь своим рычанием. А я научилась слушать Китьку ладонью, вместо фонендоскопа.
Ребята… есть предписания. А есть жизненные обстоятельства. Мне подтвердили мою не вирулентность тремя тестированиями. Только поэтому я шагнула за порог. Жизнь, такая штука, иногда ты говоришь — черт, хрень какая-то, страшно, но погнали! И гонишь вперёд, потому что иначе нельзя. На следующий день мне стало как-то не очень. Я чувствовала свои почки. Позвонила. Пришёл «космонавт» из поликлиники. И понеслось:
— Выпишете мне пожалуйста направление на анализы. Мне сильно нехорошо.
— У вас были проблемы с почками до этого?
— Да.
— Мы не можем Вам выписать направление, Вам нельзя заходить в поликлинику у вас предписание.
— Пожалуйста выпишите мне электронное направление на анализ мочи, а контейнер принесёт мой муж в лабораторию.
— Нельзя.
— Почему?
— Это же не просто так, взять и выписать направление на анализы. Это надо открыть карту, внести туда информацию.
— И?
— Советую вам выпить спазмолитик. Если будет совсем плохо, то вызывайте скорую. А ещё Вы можете прийти и попросить анализы на приёме в поликлинике, когда закончится срок предписания.
— Через 10 дней?
— Да.
— У меня таблетки закончились, что делать?
— Ничего. Находиться дома.
Космонавт ушёл. А я осталась. Ээээ… эээээ. И? То есть, в смысле? И что дальше? Слушайте, а действительно, что? Дальше случилось ещё более странное. К вечеру мне стало плохо, но это уже касалось гинекологии. Трясло, жгло. Я чувствовала нарастающий отёк. Потащила свою тревожную сумку к двери, собранную для экстренной эвакуации в больницу. Оделась и вызвала скорую.
— Здравствуйте, Светлана. А что случилось? Вы у нас, кстати, ковидный же пациент? (Видимо я отобразилась в базе).
— Да, была ковидный, сейчас три теста отрицательные. Мне нужна помощь.
— Перевожу вас на дежурного гинеколога. (через паузу) Добрый вечер, что случилось?
— Доктор, мне очень плохо, происходит это, это и это.
— Выпейте антигистаминное, примите прохладную ванну.
— Уже сделала до звонка к вам.
— Я больше ничем не могу Вам помочь. Сходите утром в поликлинику.
И положила трубку. А вот тут ребята, самая задница. Вы поняли? Я не могу сдать анализы, Скорая отправляет меня в поликлинику. А выходить мне запрещено. Хитро, вашу мать. Эй, кто-нибудь, ку-ку ёпта! Товарищи, которые что-то там разрабатывают — протоколы, директивы и так далее. Вы круто где-то облажались. И я знаю, что я не одна такая. Я знаю, что многие из нас попали в похожую ловушку. Я уверена в этом. Система не справляется? Меняйте систему. Понятно, что я выжила после вчерашней ночи, раз я пишу об этом. Но ёлки-палки.
Хотелось бы как-то по-другому. Хотелось бы, как в американских сериалах, когда на вертолёте тебя уносит в небо мужественный пилот из медицины катастроф. А потом все бегут в красивой форме, и ты лежишь на импортной каталке с пикалкой на пальце. И тебя начинает спасать районный терапевт, вылитый Доктор Хаус. Он ставит правильные диагнозы, основываясь на данных и богатом профессиональном опыте. И ты такой лечишься, лечишься и вдруг — бац! Выздоравливаешь. Поэтому, дорогие мои, «пипец конечно, но погнали», вперёд, вперёд! Держимся. Я загадала жить и делаю, что могу. Но если медицина вдруг повернётся ко мне передом, я буду тронута.
А пока прочитайте историю, с которой всё началось.
