22 июня в 4 утра исполнилось ровно 80 лет как началась Великая Отечественная война. Война, которая изменила на этой Земле абсолютно всё — мир, страны, людей. Изменила само отношение к войне, дав понятие общечеловеческой катастрофы. Колумнист портала ГлагоL Олег Павлов рассуждает об этой дате.
На 2021 год в России, по данным Минтруда, в живых оставалось 74 тысячи ветеранов, непосредственных участников боевых действий. Вместе с тружениками тыла, узниками концлагерей и блокадниками Ленинграда — 1,2 млн. Сейчас, наверное, ещё меньше. И почти совсем не осталось тех, кто о войне узнал ровно в 4 утра 1941 года. Остальная страна в то воскресное утро ещё строила планы, шла в парки и ехала на дачи. В обед, после сообщения Молотова всё это закончилось, узнали и остальные.
Первыми на себя удар приняли защитники Брестской крепости и жители Бреста. Ровно месяц, до 23 июля, солдаты оказывали сопротивление фашистам. Перед войной её гарнизон насчитывал четыре полных батальона, это почти четыре тысячи человек. Но на момент нападения многие были в отпуске — лето, войны никто не ожидал, с немцами подписан Пакт о ненападении. Оборону тогда возглавил майор Гаврилов.
В прошедшие выходные в деревне Альвидино под Казанью, на родине Героя Советского Союза Петра Гаврилова, прошёл фестиваль исторических реконструкторов. В течение трех дней были воспроизведены фрагменты сражений — два 1941 года и одно 1944, когда Брест освободили и страна узнала о подвиге его защитников.
Мои коллеги, очевидцы реконструкции, рассказывают, что в какой-то момент над полем прозвучало: «Немцы замрите. Русские встаньте». И после многочасового «боя», после нескольких показанных эпизодов обороны, из полевой травы стали подниматься «павшие». И тут у всех 10 тысяч зрителей комок в горле. Ступор. Стал очевидным и весь ужас случившегося, и слово героизм перестало быть пафосным и приобрело первоначальный смысл.
Вот говорят, что Великая Отечественная война осталась единственной скрепой страны. Но это действительно так. Поколение фронтовиков не любило вспоминать войну — нам, внукам, из деда редко что выдавить удавалось. Лишь однажды. И он, этот большой, суровый человек заплакал. Больше никогда не просили.
Для советских людей это была война за физическое существование. Именно советских — в ней участвовали все нации тогдашнего СССР. Поэтому были немедленно забыты все обиды, разногласия, недовольство. Предательство, из каких бы побуждений оно не случилось, простить не могут до сих пор.
Но об ужасах оккупации узнавали по мере освобождения территорий. И о подвигах. О защитниках Брестской крепости, о подпольщиках из «Молодой гвардии», а иногда и намного позже войны, как в случае с побегом из концлагеря на вражеском самолете Михаила Девятаева. О многих еще предстоит узнать, я в этом убежден.
Немцы многое тоже узнали после войны. И тоже пришли в ужас от содеянного. Хочется верить, что навсегда.
Во всяком случае из уст современных политиков Германии это слышно. Канцлер Ангела Меркель назвала нападение на Советский Союз «поводом для стыда». По её словам, ответственность немцев за случившееся не закончится никогда.
Президент страны Франк-Вальтер Штанмайер выступил на открытии выставки, посвященной советским военнопленным в германо-российском музее. Всю свою речь он построил на судьбе солдата Бориса Попова. Судя по немецкой прессе, речь произвела впечатление. Штайнмайр объяснил её тем, что на Западе до сих пор имеют скудное представление о зверствах в Восточной Европе.
Так что и нам забывать еще рано. Надеюсь, не забудем никогда. То, что началось 80 лет назад в 4 утра 22 июня 1941 года.