Утром минувшего понедельника судья Приволжского окружного военного суда Юрий Клубков огласил приговор в отношении семи участников так называемой группировки «Сеть»*.
фото: sozero.livejournal.com
Молодые люди, относящие себя к движению «антифа», получили от 6 до 18 лет лишения свободы по обвинениям в подготовке серии террористических актов, а также незаконном обороте оружия, взрывчатых и наркотических веществ.
Риторика сочувствующих фигурантам «Сети»* журналистов и блогеров свелась в сухом остатке к двум пунктам: во-первых, ребята всего лишь что-то там болтали «на кухнях» по дурости, ничего такого всерьёз не затевали и засудили их всего лишь за слова; во-вторых, они же антифашисты, они против нацистов — ну да, брутальны и резки, ну так дело молодое.
Также по тысячному кругу пересказываются «нестыковки в следствии» и снова упор делается на пытки электрошоком, на которые даже в своём последнем слове указывал Дмитрий Пчелинцев, получивший в итоге 18 лет строгого режима.
Фото: vesma.today
Причём тема пыток в отношении фигурантов стала вообще центральной в либеральных СМИ, можно даже сказать, что она отодвинула на задний план все прочие доводы защиты о якобы имевших место нарушениях со стороны следствия. Интересно, что вот прямо сейчас, параллельно, вся страна с интересом наблюдает за развязкой дела Ивана Голунова, где беспредельщики в погонах, подбросившие журналисту наркоту, уже «сушат сухари». Почему там «сработало», а здесь нет? Может быть ситуации и правда разные?
В телефонном комментарии для этой колонки политолог и эрудит Анатолий Вассерман обратил внимание на то, что в случае с «Сетью»* ссылаться на «только разговоры» странно.
«Любой террористический акт вообще-то и начинается с разговоров о нём, — ответил мне собеседник. — Задача властей как раз и состоит в том, чтобы эти разговоры не перерастали в действия, особенно тогда, когда такая реальность высока. А у этих ребят, как выяснилось, был чёткий план действий. Наше же уголовное право карает не только за совершённые акты террора, но и за подготовку к ним и даже за их оправдание».
При этом сам тяготеющий к левым взглядам Вассерман заметил, что отсылки к идеологическому бэкграунду членов «Сети»* несостоятельны. «Мы говорим прежде всего о радикалах, а уж какими именами и постулатами они там прикрываются — не имеет существенного значения. Методы ультраправых и ультралевых зачастую неотличимы, как и носимые ими угрозы для страны», — заключил он.
О принципиальной неотличимости сортов радикалов рассказал мне и второй собеседник — директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ Павел Салин. «Ультраправое поле ещё в середине 10-х было основательно зачищено силовиками, костяк этого движения большей своей частью пребывает на зонах, — напомнил политолог. — Ультралевое движение фактически пришло им на смену, стало активнее в последние годы».
Нынешнее дело «Сети»*, по мнению Салина, подтвердило ранее заявленный Кремлём тренд на «профилактику» экстремизма. «В ходе недавней встречи с правозащитниками Владимир Путин, напомню, заявил, что если сперва «простить» брошенный в полицейского пластиковый стаканчик, то в следующий раз в стража порядка полетит уже что-то «более серьёзное».
Вынесенный строгий приговор в отношении активистов «Сети»*, считает политолог, исчерпывающе иллюстрирует такую философию в среде силовиков. «Но плохо то, что таким образом власть, к сожалению, слишком откровенно расписывается и в собственной уязвимости», — заключил он.