— Ну, вообще можно, наверное, и на море поехать. Разница-то небольшая. Мне до озёр три часа. А до моря шесть. Но озёра — это все-таки озёра. А море — это море.
— И разница по времени небольшая, — в голосе подруги, которая заблаговременно забронировала отель на море, ни намёка на заинтересованность.
— Ну да. Всего три часа.
— И море — это море. Всё-таки и за два выходных можно неплохо провести время.
— Тем более, ты на машине.
— Тем более, я на машине.
Я собираю черешню. Одну — в ведёрочко на верёвочке, что висит на моей многострадальной шее, другую в свой не менее многострадальный желудок. Черешня спелая, вкусная, сочная донельзя.
— И потом, на озёрах я уже был, а на море давно не был.
(На море, скажем честно, был полгода назад)
— Да и что на этих озёрах делать? — спрашивает подруга, которой важно, чтобы первым поехать на море предложил я.
— А поехали на море? — предлагаю я
— Поехали! — говорит подруга. И говорит так, будто сама не очень-то и хотела.
В этот момент во двор подруги проникает наш общий друг. Мы его называем «дёрганый друг», потому что он постоянно нервничает и нервирует этим нас.
— Мы на море едем, — сообщаем. — Ты с нами?
— В августе? — спрашивает
— Нет — отвечаю
— Сегодня, — добавляет подруга
— Шутите?
— Не шутим.
— Я вещей не взял. Вообще вы странные. А где жить?
— В отеле! — сообщаю.
— Я забронировала.
— А карантин?
— Сняли.
Тут дёрганый друг начинает дёргаться. Винит нас в неадекватности. Плавки он не взял, морально он не готов и вообще все как-то быстро и непонятно. Не готов он и физически. Он вообще-то дико жирный и как гарцевать по пляжу с такой жирностью?
Убедив друга, что не такой уж он и жирный, а красота человека — есть красота его души и что плавки, очевидно, можно купить там, где есть море, мы сели пить чай. А на улице духота страшная. Дело в том, что если два человека внезапно решили поехать на море и при этом ещё сумели уговорить третьего, то нужно садиться и ехать на море, не мешкая. А мы сели пить чай. А когда люди неспешно садятся пить чай, с ними случается нехорошее — начинает работать мозг. А когда мозг начинает работать, людям становится лениво.
— Будем, правда, на месте после полуночи, выходит, день пройдёт зря. Было бы хорошо, если бы с утра туда приехали, — разгорячённая травяным чаем, замечает подруга.
— Ну да. Ночью и не погуляешь нигде, — подтверждаю я.
— Да и дорога измтывает, серпантин все же, — нашёл ещё один минус наш дёрганый друг.
— Да и троим ехать скучновато! — подаю идею.
— Ну да, ни Свету, ни Таню не позвали, — говорит подруга.
— Не позвали. Обидятся.
Звоним сначала Свете. Это беру на себя я.
— Свет, как насчёт моря?
А Света вообще никогда не понимает с первого раза. Даже если Свете сказать что-то очень простое и понятное, Света обязательно переспросит: «в смысле?»
— В смысле? — переспрашивает Света
— На море поехать не хочешь?
— В августе?
Тут стоит пояснить, почему и дёрганый друг и Света уточнили про август. Дело в том, что все мы перестроечные дети и все мы привыкли ездить в ближайшее Сочи в «бархатный сезон». А он в августе. И родители наши так делали и мы так делаем и будем делать и никто нам не указ.
— Нет, сегодня.
— В смысле?
И тут стоит пояснить, что когда Света совершенно ничего не понимает, трубку по обыкновению выхватывает наш дёрганый друг и начинает на Свету орать.
— Ты тупая?
— Сам тупой.
— Нет, с ней невозможно разговаривать, — передаёт трубку обратно мне.
Дело в том, что если Свете нужно что-то объяснить, то нужно всегда начинать с самого начала. Примерно так: «В начале было Слово и Слово это было…»
Дальше было нечто — расскажу в следующей части. А первая часть тут.
фото: freepik.com