Владельцы частных музеев России — о своём настоящем и будущем
Суть осталась прежней — основой частных музеев становятся коллекции, собранные людьми, влюблёнными в творчество, и отражают их вкусы, эстетические взгляды или научные интересы. В музеи эти коллекции превращаются в тех случаях, когда владельцы пожелают сделать их доступными для широкой публики. Павел Михайлович Третьяков был страстным собирателем произведений искусства — живописи, скульптуры, графики, но как не похожи друг на друга его последователи, их интересы охватывают все сферы человеческого бытия. И если такие названия, как Музей техники, пишущих машинок, самоваров и бульоток, филимоновской игрушки, «автомузей», удивления не вызывают, то Музеи счастья, сновидений, эмоций пока непривычны. Частные музеи существуют в России почти два века, но в последнее время явно получают второе дыхание.
В новом каталоге Ассоциации частных музеев России, переведённом на английский и китайский языки, их около пятисот. Директор Ассоциации Алексей Шабуров, он же директор Музея мировой каллиграфии, по осени собирал коллег на конференцию в Москве «Частные музеи 2020: Третьяковы XXI века» с целью объединить владельцев ведущих музеев для обсуждения актуальных вопросов развития музейного дела. В ней приняли участие представители более, чем тридцати музеев, среди них директора ведущих собраний: Олег Жаров — историко-культурный комплекс Вятское, Анна Орлова — музей им. Вадима Орлова, Олег Иванов — музей золотного шитья «Торжокские золотошвеи». В режиме онлайн участвовали — Сергей Самойленко из Петропавловска-Камчатского («Вулканариум»), Евгения Веретенникова из Хабаровска («Мир говорящих машин»), Валерий Рубцов из Великого Новгорода («Киномузей»), Николай Шувалов из Тутаева («Музей колокололитейного искусства»), Елена Торопова из Калининграда («Музей марципана»), Михаил Бородавкин из Санкт-Петербурга («Музей маячной службы»), Елена Михайлова из Великого Новгорода («Музей каменных жерновов»), Наталья Зинькевич из Сочи («Музей воспоминаний»), Виктор Куприянов из Мурома («Интерактивный научно-технический кибермузей»), Басан Захаров из Элисты («Уникальная Калмыкия»).
Открыла конференцию член Комитета по культуре Госдумы Наталья Пилюс. Она огласила письмо первого зампреда Госдумы Ивана Мельникова руководителю Ассоциации, в котором подчёркивалось, что «частные музеи в России — не только явление культуры, но и возрождающаяся традиция. Опираясь на энтузиазм и беззаветную преданность любимому делу, вы вносите вклад в развитие музеев России в целом, помогаете государству передать будущим поколениям интерес к самобытным страницам истории нашей страны. Уверен, на этом пути все большее количество частных может получить статус федеральных музеев частного значения».
От имени Комитета по культуре Наталья Пилюс поблагодарила их основателей за деятельность.
«Частные музеи — это не только собрание и сохранение ценностей, которыми вы увлекаетесь, это целый мир, который делает нас добрее, а нашу жизнь интересней», — сказала она.
И объявила, что ждёт предложений по изменению законодательства, напомнив о существовании Закона о музейном фонде РФ, а также Постановлении правительства РФ о присвоении статуса негосударственного музея федерального значения.
Алексей Шабуров немедленно подчеркнул, что в ассоциации озабочены именно проблемой получения статуса музея федерального значения. Оказалось, что процесс стопорит не работающий с 2017 года закон.
«По всем критериям, как минимум несколько музеев, — сказал он, — комплекс Вятское, музей техники Задорожного, музей бумаги «Бузеон» в Калуге, музей самоваров и бульоток Михаила Борщёва из Тульской области, музей им. Вадима Орлова в Ярославле через год должны получить этот статус, потому что это гиганты, Третьяковы XXI века».
Также в ассоциации озабочены поиском нового формата выставок, которые привлекут внимание всей страны.
«По моим ощущениям, — сказал Шабуров, — частным музеям следует консолидироваться, вырабатывать свою позицию и двигаться вперёд, надеясь только на собственные силы. А если будем существовать раздроблено, многих музеев не станет, 15 уже закрылись».
Мысль Шабурова подхватил Олег Жаров из Вятского: «Согласен, рассчитывать нужно только на себя, зато мы вольны в выборе тематики, направлений и форм работы. Сегодня всё больше внимания уделяем взаимодействию с местным сообществом. Пытаемся создать не музей в чистом виде, а некую социокультурную среду, неслучайно подписали соглашения с Большим театром, «Союзмультфильмом», РАХ. Занялись уже продюсированием художественных фильмов».
Жарова поддержал директор «Вулканариума» Сергей Самойленко: «Частный музей, действительно, может стать центром преобразования культуры вокруг себя. В этом году мы выиграли конкурс агентства стратегических инициатив «Сто городов России», чем привлекли внимание экспертов к Петропавловску. И вокруг «Вулканариума» начала меняться улица, нас с Алёной вдохновляет опыт Вятского, мы верим, что энергия и огонь в душе одного человека могут преобразовать целое поселение».
Сергей сообщил, что «Вулканариум» привлёк к себе внимание губернатора Камчатского края, так что диалог с региональной, и даже федеральной властью, состоялся. Музей держит курс на создание образовательно-научного центра, который будет менять Камчатку и представление камчатцев о своей земле».
В выступлениях музейщиков были чётко сформулированы проблемы. Оказалось, что отсутствие площадей, на которых можно было бы размещать выставки, одна из основных. По словам Максима Суравегина, создателя красногорского музея пишущих машинок, в Европе, в частности, в Германии, по закону 10 процентов площади любого государственного музея отдаётся под коллекции «частников», при этом доход распределяется как 70 к 30. А в России на письмо с предложением госмузею провести совместную выставку Суравегин получил ответ, что его коллекция «не представляет интереса». Шабуров тут же прокомментировал, что экспонаты музея пишущих машинок имеют статус культурной ценности, перед отправкой на аукционы их оценивают эксперты.
Рассказ Евгении Веретенниковой о «Мире говорящих машин» в Хабаровске — пример сотрудничества «частников» с властью. Так, администрацией Хабаровска, на определённых условиях, музею в безвозмездное пользование предоставлено помещение, а начали своё существование музейщики с экспозиции в краеведческом музее Хабаровского края. Лояльность со стороны городских властей помогла пережить пандемию: «Говорящие машины» приняли участие в серии уличных фестивалей «Таврида», несколько мероприятий провели у себя.
«Думаю, федеральным законам пора догонять развивающуюся современность, — сказала директор музея мыла из Шуи Татьяна Кульвановская. — Небольшие музеи, подобные нашему, работают больше с эмоциями, чем с предметами. Меня впечатлило, как за границей пара художников после развода создала Музей эмоций. Собрали старые вещи, хранящие общие воспоминания, и выставили в экспозиции. И вдруг в этот музей потоком потекли предметы от других людей — с рассказами о том, что интересного было в их судьбах. Ну представьте, как можно описать такой экспонат, как старая тапка?.. Но какая за ней история!.. Вот иногда с чем мы работаем, и у нас есть уникальные экспонаты, и наш музей в первую очередь — музей рассказов».
Николай Шувалов шёл к своему музею колокололитейного искусства 30 лет. За свой счёт собирал и восстанавливал колокола. Сейчас это невозможно, и подвижник рад, что на восстановление старинной части города в будущем году выделено 70 млн рублей. Есть надежда, что туристы «завернут» и в Тутаев.
«Главное, устроить причал для пароходов, — волнуется мастер, — а показать нам есть что».
Алексей Шабуров назвал музей «абсолютным шедевром».
«Такой систематизации колоколов, начиная с XV века, — подчеркнул, — и заканчивая современностью, а ещё литье по технологии XVII века, не найдёте нигде на территории РФ. Мастерам колокольного дела нужно приезжать сюда на мастер-классы. В музее увидите уникальные фото — оказывается, купленный колокол к храму тащили всей деревней».
Елена Торопова рассказала, как в музее марципана восстановили кулинарный бренд «Лимбургский марципан», утраченный после Второй мировой войны, а Михаил Бородавкин отметил, что большинство людей в ассоциации — ремесленники, производящие материальные ценности, как раз те, «кто двигает в целом нашу цивилизацию».
«И в обществе есть потребность как можно больше знать об этих людях», — уверен он.
Рассказали музейщики и о наболевших проблемах. Елена Михайлова — о невозможности обрести статус «самозанятым» в Новгородской области, о запрете на установление указателя, ведущего к музею, и о местной прессе, которая, в отличие от столичной, «стесняется рассказывать о таких артефактах, как ступа Бабы Яги». А, между тем, на Руси в таких ступах толкли лён и зерно, и экспонат вызывает у публики самый живой интерес. Наталья Зинькович поведала о настоящей войне с чиновниками, которые дошли до того, что отключили воду и свет в помещении музея.
Своеобразный итог подвёл Олег Иванов из «Торжокских золотошвей»: «Создатели законодательства должны помнить, что ни к одному из министерств — культуры, образования, промышленности нас причислить нельзя, мы разные, и должны идти разными путями, хотя цель одна — сохранение народного достояния. Конечно, нам важно объединиться и получать софинансирование, но не в качестве грантов — это «рыба», а в качестве «удочки» — самим включаться в программы и потоки туристов».
Предложений по улучшению работы поступило немало, и прежде всего, о необходимости объединения и создания сильной структуры. Под занавес огласили Хартию членов Ассоциации частных музеев России, а Басан Захаров пожелал коллегам «не терять эмоциональный настрой», а частным музеям «не уходить в вечность».
