На сцене Театра имени Евгения Вахтангова «Ромул Великий» Дюрренматта
Поставив в юбилейный для театра год третью пьесу одного из величайших драматургов послевоенного времени, вахтанговцы сделали себе двойной подарок — отметили 100-летие и самого автора, 5 января Фридриху Дюрренматту минуло 100 лет.
Трагикомический фарс великого швейцарца, пьеса-пародия на времена заката Римской империи, написан в 1948 году, всего через три года после окончания Второй мировой войны, когда в памяти человечества ещё свежи были все раны, и история крушения третьего рейха продолжала занимать умы. Великий иронист и парадоксалист, Дюрренматт остро переживал абсурдность мироустройства и несовершенство человека, неудивительно, что под его пером родилась пьеса «Ромул Великий», в которой всё наоборот.
Ромула Августа современники называли «Малым» и даже «мелким Августом», на троне до падения империи он просидел десять месяцев, а не двадцать лет, и в столь юном возрасте, что правил вместо него отец. И, кроме монеток, с профилем, не оставил после себя никаких деяний. Но драматург оправдал себя: он назвал пьесу «неисторической исторической комедией», а театр акцентировал — «исторически недостоверной».
Но зритель, с головой окунувшись в события «мартовских ид», которых следует «опасаться», с утра 15-го числа до утра 16-го марта, беспрекословно верит в эту «недостоверность».
Спектакли Уланбека Баялиева, ученика Сергея Женовача, отличает такая свежесть взгляда, что не сразу и узнаёшь хрестоматийные пьесы — «Грозу» Островского (поставлена в Вахтанговском) или «Вассу Железнову» Горького («Железнова Васса Мать» в Свердловском театре драмы), а также «Сахарного немца» Сергея Клычкова, вообще впервые удостоенного подмостков (МХТ им.Чехова). За тем, как режиссёр всматривается в этих «несовершенных» дюрренматовских персонажей, чрезвычайно интересно следить. И вот двое суток мчится префект кавалерии Спурий Тит Мамма (Виталий Семёновс) на виллу императора Ромула в Кампанье, чтобы сообщить, что германцы приближаются к Риму. Уже пала Павия, которая в пятистах километрах… Катастрофа!
Но вопреки всем ожиданиям мы видим императора Ромула (н.а.Владимир Симонов) невозмутимо завтракающим на вилле, которая в запустении и очень похожа… на птицефабрику. Правитель всерьёз увлечён разведением кур. Империя в упадке, и флегматичный Ромул добывает деньги тем, что распродаёт бюсты великих римлян, вот и сейчас их перебирает скареда — антиквар Аполлион (з.а. Олег Форостенко), да ещё промышляет золотыми лепестками из лаврового венка. Спектакль играется в условных декорациях и костюмах (Евгения Шутина): вместо столиков — брикеты сена (всё для несушек), никаких стеллажей — бюсты великих стоят прямо на полу. Впечатляют вековые стены, ограничивающие это пространство. Также условны костюмы, в которых важны детали — венец Ромула, парик Антигоны, шлем военного министра, каска милитариста Теодориха. И никаких римских сандалий. Упакован по-римски, пожалуй, один лишь Спурий Тит. Князь германцев Одоакр (Максим Севриновский) появляется, например, в отменном костюме офисного служащего.
Император вальяжен и меланхоличен, много шутит, актёрствует, префекта обещает принять через пару дней, а когда свита налетает на него с воплями и предложениями, как дать отпор германцам, отбивается от них лозунгом «За бога и рабство!» Это вместо лозунга германцев — «За свободу и крепостное право!» Но, усомнившись, на чьей ещё стороне окажется бог, выдвигает другой — «За куроводство и сельское хозяйство!».
Зенон, император Восточной Римской империи (з.а. Владислав Демченко), с манерами трансвестита, в прострации, премьер-министр Тулий Ротунд (з.а. Сергей Пинегин) едва не валится с ног от страха, военный министр Марес с вечной улыбкой на лице (Олег Лопухов) предлагает «тотальную» мобилизацию, но на устах у всех вертится самый реальный выход. Богатей Цезарь Рупф, фабрикант штанов (Евгений Косырев), готов отвалить серьёзный куш, чтобы откупиться от германцев, лелея, конечно, мысль, что за него отдадут принцессу Рею. Но, услышав об этом, император неожиданно заявляет: «Я готов продать ему Римскую империю за пригоршню сестерциев, но не намерен торговать своей дочерью».
Политическое кредо Ромула — ничего не делать. Он считает, что Рим давно умер, и не стоит жертвовать собой ради мертвеца.
Но переживая за империю, от императора требуют действий и эксцентричная жена Юлия (Яна Соболевская), актриса куда в большей степени, чем её дочь Рея (Евгения Ивашова), репетирующая предсмертный плач Антигоны. И когда из германского плена возвращается страшно изувеченный жених Реи — патриций Эмилиан (Владимир Логвинов), у них возникает «патриотический» план: ради спасения Рима Рея должна выйти замуж за Цезаря Рупфа. Но повелитель непреклонен: он признается жене, что стал императором с единственной целью — разрушить Римскую империю: из-за её преступлений «любовь стала горше полыни», и жизнь простого жителя ничего не стоит. К жениху дочери Ромул относится уважительно, несмотря на его сомнительное приветствие: «Цезарь кур и гений кладки яиц! Мир тебе, кого солдаты величают Ромул Малый!» А на слова дочери о том, что это их «беззаветная любовь к родине сделала Рим великим», Ромул отвечает: «Но не сделала Рим хорошим, своими добродетелями мы откармливали изверга».
Ночью к Ромулу вновь является свита во главе с Эмилианом, поданные обвиняют императора в измене родине, но Ромул твёрд: «Рим сам себе изменил. Он знал правду, а предпочёл силу. Он знал человечность, а предпочёл тиранию». Над головой императора заносят кинжалы. Спасает Ромула верный Пирам (Артём Пархоменко) — своим воплем «Германцы!» он повергает их в бегство. Владимир Симонов, чётко следуя подсказке драматурга «не завоёвывать слишком быстро симпатии публики», к концу первого действия являет нам образ настоящего стоика, способного открыто смотреть в лицо смерти. Зрителю и не уловить момент, когда этот шут-куровод, в течение многих лет лениво менявший халат «бизнесмена» на тогу, успевает сбросить маску.
Да, личина была и у Ромула, а искусством Маски вахтанговцы владеют в совершенстве, и в спектакле этот атрибут многолик. О нём с первых минут напоминает актёр Филакс (Павел Тэхэда Карденас) — вокалист, мим, акробат, по совместительству учитель Реи, и маска в его руках — орудие действия. С полумаской, прикрывающей обезображенное лицо, является из плена Эмилиан, выбелены лица у Юлии и Зенона, но образину, превалирующую над остальными, — внушительный чёрный скелет вместо рюкзака за спиной, — носит бритоголовый камердинер Ромула Пирам.
К утру на вилле остаётся один император: оба министра, Эмилиан, Юлия и Рея, пытаясь покинуть Рим, утонули при переправе на Сицилию. Зенон отправился искать убежища в Александрии. А германцы уже в Кампанье; на вилле появляется их князь Одоакр, в сопровождении племянника Теодориха (Павел Юдин). Ромул готовится принять смерть от руки врага, но развязка неожиданна: Одоакр желает стать подданным римского императора, жалуясь, что это под влиянием таких представителей германского народа, как Теодорих, мечтающих о мировом господстве, ему и пришлось затеять этот поход.
Вести войну «гуманно» не получилось: «всякая война — зверство», и Одоакр просит императора защитить германский народ от «кровавого величия Теодориха».
Этот момент и становится новой точкой отсчёта, Ромул резюмирует, что его пугало прошлое Рима, а Одоакр страшится будущего Германии. И оба правителя в конце концов осознают, что они властны только над настоящим, представление о котором у них туманно. И выход один — попытаться обустроить это настоящее. Ромул объявляет о низложении Римской империи и провозглашает Одоакра королём Италии. Дальнейший разговор правители ведут на курином диалекте, проще говоря, квохчут и кукарекают, надо же было такому случиться, что и Одоакр оказался докой в ведении куриного промысла, мы же смотрим почти фэнтези Дюрренматта. Эта мизансцена отвечает за жанр комедии на все сто. Создатели спектакля не проводят явных аналогий с современностью, но в финале все же сдаются: прощаясь, Ромул — в современном костюме — говорит-таки сакраментальную фразу «Я ухожу…».
Какая далёкая от нас история, двадцать веков существования Древнего Рима, перекроившего карту земного шара, а также сознание людей, а нас и в XXI веке волнует, когда видим эти развалины, какими же они были, императоры Римской империи. И каким среди них был замыкающий список Западной Римской империи Ромул Августул (475-476 годы н. э.) Думается мне, драматург, называвший себя «самым мрачным комедиографом», узнал бы в «Ромуле» вахтанговцев своего «вольного в поведении» гуманиста, который только тем и «велик», что ему «хватило благоразумия и мудрости примириться с судьбой».
И уж точно он был бы взволнован магической музыкой Фаустуса Латенаса, недавно покинувшего нас. Композитор говорил, что хотел бы своими созвучиями, как «добрым словом и настоящей поэзией успокаивать людей, утешать, чтобы им становилось уютно». Как же в этом нуждались обитатели виллы в Кампанье, жившие в V веке, почти также, как в этом нуждаемся мы. В этом мире все на расстоянии протянутой руки.
Автор Нина Катаева
фото на обложке: flickr.com
