Во дворе все её звали либо «Надя из последнего подъезда», либо «Надя, у которой сын наркоман».
Страшнее её в доме, где живут мои родители, никто не жил. Ни родители больных детей, ни жены и матери алкоголиков.
Сын, лет с тринадцати присевший сначала на клей-водку-папиросы, быстро достиг уровня колющегося торчка (тогда их много было, возле каждого мусоропровода шприцы и ампулы в изобилии валялись) и начал методично выносить из дома небогатое барахлишко, которое мама его заработала, отмывая пару контор и подъезды.
Когда мама начала сопротивляться, сынок маму бил. Бил как надо, не скупясь, до больничной койки. Выносил всё. Однажды с такими же лихими дружками на верёвках с четвёртого этажа спускали кровать и холодильник.
Праздники для мамы Нади устраивали правоохранительные органы, забирая сыночка на несколько коротких лет за кражи. Мама Надя расцветала, поправлялась немного, веселела лицом. Пока сынок не освободится. И все по новой. Избиения, распродажа всего имущества за дозу. По кругу. Много-много лет.
В прошлом году у Нади был большой праздник — сыночка посадили на десять лет. Только она уже ничему не радовалась. Из-за постоянных стрессов стало сдавать сердце. Страшно отекали ноги, она ходила уже постоянно в огромных мужских ботинках, часто останавливаясь, чтобы отпустила одышка. Работала до последнего. Хотя уже и на пенсии была лет пять как.
А потом она тихо умерла в своей квартире. И каким-то странным образом пропали её небольшие накопления и никто из родных не забрал её из морга, потому что хоронить за свой счёт никто не захотел.
Когда хватились соседи по дому, оказалось, что уже слишком поздно, Надю похоронили, как безродную, где-то на городском кладбище, где хоронят никому не нужных, ничьих людей.
Вот такая судьба у человека.
фото: freepik.com
