Певец и композитор Юрий Лоза раскритиковал правила русского языка, так как сложно понять, когда нужно использовать глагол «одевать», а когда «надевать».
Он признался, что часто просит жену помочь с грамматикой, так как ей «каким-то непостижимым образом» удалось в ней разобраться. При этом артист призвал пользователей Сети не учить его, так как ему не помогли даже учебники и энциклопедия.
«Почему нельзя было обойтись одним «одеваю», ведь это производное от «одежды», тогда как в слове «надеваю» первые четыре буквы сразу же просят продолжения «надеюсь», — задался вопросом музыкант на своей странице в соцсети «ВКонтакте».
Лоза даже в шутку предположил, что эти сложные правила «придумали специально, чтобы капризным музыкантам жизнь медом не казалась».
Как писал «ГлагоL», Юрий Лоза стал жертвой мошенников в Крыму. Он лишился 11 тысяч рублей при аренде недвижимости в Керчи по объявлению, которое нашёл в интернете.
70 лет назад в Новгороде Великом была найдена первая берестяная грамота. Это событие было столь громадного исторического масштаба, что перевернуло все представления о русском народе и других, населяющих нашу страну. Древняя Русь была грамотной!
Обнаружила Грамоту №1 26 июля 1951 года археологическая экспедиция под руководством профессора Артемия Арциховского. Нашла её, как часто такое случается, горожанка, которая пришла на раскоп волонтёром в свой отпуск – Нина Акулова. Она различила на кусочке бересты надпись и позвала руководителя этого участка Неревского раскопа Гайду Авдусину.
Счастью Арциховского не было предела! Тут же, не отходя от раскопа, он выписал премию Акуловой. Впоследствии на её могиле в Новгороде был установлен памятник от города, а сама дата широко отмечается каждый год.
Понять эмоции историка можно – эту грамоту он искал целенаправленно на протяжении почти двух десятков лет. Ещё во время экспедиций 1930-х годов археологи находили кусочки бересты, но без надписей. Известно, что такие фрагменты грамот можно было увидеть в музее, организованном в XIX веке краеведом Василием Передольским. Но любитель прочитать их не сумел, а в 1920 годы коллекция была утеряна.
Также в относительно большом количестве попадались некие инструменты, которые могли служить для письма. Всё это говорило, что должно быть и само письмо. Но его не находили, а потом помешала война.
Однако о существовании берестяных книг было известно давно. Ещё Иосиф Волоцкий писал, что у Сергия Радонежского «самые книги не на хартиях писаху, а на берестех». Более того, такие книги сохранились и у староверов — историки их видели воочию.
В первой грамоте говорилось о различных феодальных повинностях нескольких сел. Перечислялись и имена трёх землевладельцев – Фомы, Иева и ещё одного, возможно, Тимофея.
И тут как прорвало – в тот сезон в Новгороде нашли еще 9 берестяных грамот. Было такое ощущение, что кто-то свыше дал «добро» и грамоты стали видны археологам и историкам. В 1952 году их находят в Смоленске, в 1958 году – в Пскове, в Старой Русе в 1966. В 80-е годы в Твери и даже в Москве в 1988 году при раскопках на Красной площади. Нашли в Белоруссии и других землях Древней Руси.
Стало ясно, что грамотность была у наших предков распространена повсеместно. Это подтверждают и тексты грамот, большинство из них обычные бытовые записки или деловые распоряжения, доклады, сообщения начальству. Причём людей не знатных.
Всего было найдено более 1000 грамот, большинство в Новгороде, поскольку там характер почвы способствует их сохранности.
То, что читать и писать умели было ясно и раньше. В Новгороде Великом, где больше всего сохранилось зданий, прежде всего церквей, домонгольского периода, можно прочитать нацарапанные надписи типа «Фома – дурак». Но это могли сделать и просто богатые и образованные прихожане. Грамоты же показали, что читать и писать умели большинство. Есть листы и с учебными работами – азбукой, числами. Значит были и школьники.
Историки полагают, что берестяные грамоты появились уже в IX веке, но широкое распространение получили в XI–XII веках. То есть во времена Великих князей Владимира Красное Солнышко и Ярослава Мудрого.
В лесной местности береста оказалась самым дешёвым и доступным материалом для письма. Так было всегда – народы использовали те материалы, которые были у них под рукой. Шумеры писали на глиняных табличках, египтяне на папирусе. На Руси им стала береста.
Ее изготавливали самостоятельно. Срезали с березы подходящий кусок коры, без дыр и щербин, снимали верхний слой и кипятили в щелоке. После чего она становилась мягкой и на ней можно было писать. Писали не чернилами, а выдавливая буквицы стилусом, который у славян назывался писало. Один конец писала был заострен, а второй сплющен – он выполнял роль стёрки.
С появлением производства бумаги надобность в бересте отпала. Историки полагают, что те грамоты, которые сейчас находят археологи были просто выброшены за ненадобностью. Наверное, какая-то часть просто потеряна владельцами.
Но есть и ещё одна причина, на которую обращают внимание некоторые ученые. Берестяные грамоты пропадают с появлением и распространением крепостного права. Образование нужно только свободным людям, рабам грамота ни к чему.
Мы как-то не заметили, как паспорт в России стал необходимым аксессуаром, без которого уже невозможно выйти из дома. Хотя ещё относительно недавно его ношение с собой было совсем необязательным.
Более того, за истрепанный внешний вид документа можно было схлопотать административную ответственность. В советском паспорте на последней странице были написаны правила пользования им и хранения. И там чётко зафиксировано: паспорт необходимо хранить дома и доставать только в нужных случаях, с собой не носить.
Теоретически сейчас те же правила. Однако в постсоветское время явочным путем, ползуче, паспорт стали требовать при каждом удобном случае. Полиция может остановить любого человека для проверки документов и признают только паспорт, продавцы спросят, чтобы продать алкоголь, билет даже на пригородный автобус доехать до дачи без паспорта не всегда купишь. И как только жили без всего этого в СССР?
С приходом пандемии паспорт вообще становится незаменимой вещью. Более того, средством выживания. И никакая цифровизация его отменить не в состоянии. Вот ввели в Москве посещения ресторанов и кафе по QR-коду. Чем не цифровизация? Но у проверяющего на экранчике после считывания кода появятся ваши паспортные данные и надо предъявить его, чтобы он опять же убедился, что вы — это вы.
Кстати, вот это ограничение на вход в кафе будет иметь ещё одно последствие, о котором пока не вспоминают. В туалет попасть станет невозможно. Приезжему вообще без шансов. В своё время власти мегаполисов не стали развивать сеть общественных туалетов, обязав общепит предоставлять свои укромные уголки любому желающему. Теперь эти точки закрываются, так что ждём эксцессов во дворах и под кустиками – в «Макдоналдс» уже не заскочишь.
Но вернёмся к паспорту. На сегодня Россия одна из не многих стран в мире, где существует внутренний паспорт. В большинстве стран этот документ выдаётся только для выезда за пределы государства. Само название, кстати, в переводе с итальянского и означает «проходить» (пасса) «гавань» (порт).
Для удостоверения личности в этих странах используют любые другие защищенные документы. Чаще всего это водительское удостоверение. Но может быть вообще что угодно. Например, подходит журналистское удостоверение (press-card) или какое-то иное ведомственное, но не на принтере сварганенное.
В России внутренние паспорта тоже появились только в начале ХХ века, хотя сам паспорт и документы, выполнявшие его функции, существовали с древнейших времен. Вначале они назывались подорожными грамотами. Получали их в основном купцы, которым необходимо было передвигаться по территории страны.
Иностранцам выдавались въездные грамоты, а чтобы уехать – выездные. Долгое время такие грамоты мог дать только царь. Затем, постепенно, уже только с XVII века, эти полномочия стали передаваться в тогдашние министерства – приказы: Посольский, Иноземный, Сибирский, Казанского дворца.
Работному люду, прежде всего крестьянам, документы вообще были не положены. Тем более крепостным. Но они получали особую грамоту для «отхожих промыслов» — таких походов, обычно зимних, на заработки. Разрешалось свободное передвижение с теми же целями в пределах 50 верст от места жительства.
Иностранное слово «паспорт» в русской речи появляется с Петром I. Использовалось оно для документов дворян, которые стали выезжать за границу. Для остального населения по-прежнему были «проезжая грамота», «прокормежное письмо» (для заработков) и другие с постоянно меняющимися названиями.
Но вот паспортная система, введенная Петром, просуществовала до середины XIX века, то есть до отмены крепостного права. Затем паспорт стал единым для всего населения и внутри страны уже не требовался.
Но в 1906 году был введен единый документ, удостоверяющий личность – паспортная книжка, и просуществовала эта система до 1932 года. В 1936 году стали вклеивать фотографии. Но сам документ выдавался только один раз и имел странички для фото в разном возрасте.
Стоит отметить, что крестьянам в СССР до середины 60-х годов XX века он вообще не полагался. Из родного колхоза можно было уехать лишь на учебу или устроиться на завод в городе. Вот тогда из деревень и побежали все в пролетариат, избегая участи фактических крепостных.
В современной России паспорт выдается трижды – в 14 лет, 20 и 45 лет. Что дало повод молодёжи всех поделить на три категории. Там появился пренебрежительный термин «возраст третьего паспорта».
Так что роль паспорта взлетела до невиданных ранее высот. И выходит прав был Маяковский, когда называл наш паспорт «дубликатом бесценного груза». Без этого дубликата теперь ни погулять, ни поесть, ни сбегать «попудрить носик» не получится.