Как Суворов неприступный Чертов мост в Альпах взял

Опубликовано 25.09.2024 автором Олег Павлов

*Вид на Чертов мост 6 сентября 1799 года. фото: wikipedia.org*

Бывают сражения грандиозные, которые своим масштабом, количеством войск с обеих сторон, поражают воображение. Как правило, именно они остаются как в народной памяти, так и в истории. Но есть одно, на которое, случись в иных обстоятельствах и на другой местности, никто не обратил внимание и назвали бы лишь стычкой. Но оно прославило русскую армию и подтвердило гений Суворова. Это взятие Чертова моста в Швейцарии, которое случилось 225 лет назад – 25 сентября 1799 года.

В швейцарских Альпах русская армия оказалась по воле союзников — австрийцев. А фактически их предательства, когда Вена испугалась славы Суворова, который лихо бил «непобедимых» французов, а те одолеть не могли. Так это оценивали современники, так считают и нынешние историки.

Хотя в тех краях генерал-фельдмаршал Александр Суворов оказался по их же просьбе. Как раз потому, что австрийцев и англичан, которые численно превосходили французскую армию, французы били нещадно. Практически, «по-суворовски». И противостоять им мог только он сам.

Поэтому австрийский император Франц I буквально уговорил русского коллегу Павла I во главе отправляемого в Италию русского корпуса назначить именно Суворова. Как видим, были не дураки, все понимали. Но подлецы. Что потом и докажут.

Павел, хоть и имел неуравновешенный характер, тоже, вопреки сложившемуся о нем мнению, был неглуп. И, в общем-то, не злобным – мы это потом увидим на примере того же Суворова. Поэтому соглашается на просьбу союзников и вызывает фельдмаршала из ссылки.

Тот с радостью откликается, он у себя в деревне тщательно следил за «широко шагающим мальчиком» Наполеоном, и понимал все его действия. Поэтому прибыв в Италию тут же начинает бить его войска. Да так лихо, что вскоре освобождает всю северную часть страны, включая такой город как Милан. Оставалось добиться капитуляции крепости Тортона, а дорога на Париж и так уже открыта.

И тут приходит приказ из Вены, которой Павел его подчинил и заставил получать там одобрение всем действиям, немедленно идти в Швейцарию. На замещение тамошних австрийских войск, которые перебрасывали к Рейну.

Какой-то серьезной военной необходимости в такой переброске не было. И это понимали все. Как понимали и истинную причину. Австрия разинула рот на рейнские земли. А Италию, которую тоже с удовольствием захватили, Суворов уже освободил. И какой наглец! Взял и восстановил там везде существовавшую законную власть, тогда как Австрия решила этот кусок взять себе.

*Портрет фельдмаршала графа А. В. Суворова. Й. Крейцингер. 1799 год. фото: wikipedia.org*

Суворов приказ получил 3 сентября и тут же приступил к его выполнению. Что сказал на это полководец, и в каких выражениях, история донесла до нас лишь в общих чертах. Он оиошел от Тортоны, не дождавшись ее капитуляции, и тут же французы радостно побежали снимать блокаду крепости. Пришлось срочно вернуться, разбить их и все же заставить гарнизон крепости капитулировать.

Но это заняло целых два дня. А в сентябре в высоких Альпах наступает уже зима и каждый потерянный день может обернуться катастрофой – все тропки занесет снегом. Но суворовцы передвигаются быстро и 20-тысячная армия преодолела путь до Швейцарии за шесть дней, вместо обычных восьми — десяти.

В деревушке Таверне их должны были ждать 1500 мулов и запасы провианта, которые австрийцы обязаны были поставить к 15 сентября. Но не было ничего. Ни одного самого худого ослика, ни крошки хлеба. И только 18 сентября прислали 650 мулов и немного фуража.

Пришлось для перевозки запасов, которые срочно собрали на местности, использовать запасных казацких лошадок. К полному изумлению последних – они ж к вольным степям привыкли, а не высоченным горам. А их, спасибо «расторопности» австрийцев, все же начало заносить снегом.

Наконец, все собрали и можно было выступать. Так Итальянский поход Суворова без перерыва тут же перешел в Швейцарский поход.

23 сентября с боем преодолели перевал Сен-Готард и вышли к долине реки Рёйс. Далее предстояло двигаться вдоль нее. Суворов отправляет Архангелогородский полк на левый берег, чтобы иметь возможность атаковать неприятельские заслоны с тыла.

С основными же силами пошел по правому берегу к единственной переправе — мосту Тойфельбрюке. Это и есть тот самый Чертов мост.

И надо сказать, полностью оправдывает свое название. Это сейчас там построили новый и крепкий, поскольку тот, что брал Суворов в 1888 году все же рухнул. А тогда было довольно хилое сооружение, да еще на черт знает какой высоте.

Тропа перед самым мостом завершалась «Урнернской дырой» — все же простой народ во всех странах очень точен в своих определениях. Это был узкий тоннель, до трех метров ширины, и длинной 65 метров. А потом вот сразу мост.

Оборонять такое место – милое дело. Одной пушки и несколько десятков солдат вполне достаточно, чтобы сдерживать целую армию. Ну как 300 спартанцев под Фермопилами. На что французы дивизионного генерала Лекурба и надеялись.

Суворов понимал – в лоб бить бесполезно. Поэтому заранее отправил два отряда в обход. Вдоль речки Рёйсе шли 200 егерей под командованием майора Федора Тревогина. А сверху, по козьим тропам, пошли 300 солдат Орловского пока с полковником Иосифом Трубниковым.

И когда все оказались на местах, Суворов дал команду атаковать мост в лоб. Французы решили, что эти русские рехнулись от трудностей горного перехода. Но тут на них сверху свалились солдаты обходных отрядов. В панике противник начал отступать к самому мосту, боясь окружения. Единственную их пушку русские сбросили в ущелье.

Французский полковник Дамм отдал приказ взорвать этот Чертов мост. Но сумели уничтожить только самый маленький пролет, да и то лишь его часть. Суворовцы быстренько разобрали какой-то сарай, связали бревна офицерскими шарфами и ремнями от ружей и навели переправу. Под плотным огнем – противники стояли в 50 метрах друг от друга.

И как только завершили работу, так подошли солдаты Архангелогородского полка, отправленных в обход еще внизу. Враг дрогнул и побежал. По пути скидывая с себя все лишнее – рюкзаки, патроны, ружья.

*фото: Тульский государственный музей оружия*

Вот так 25 сентября 1799 года и завершилось сражение у Чертова моста в Швейцарии. Это было нелегкое дело, бой длился не один час, только на полное восстановление моста, чтобы вся армия, а не только атакующие могли пройти, ушло 4 часа. Но зато показало весь гений Суворова и стойкость русского солдата.

Ну а после него даже для Павла I предательство австрийцев станет очевидным. Из-за них был разбит корпус Римского-Корсакова, на соединение с которым Суворов и шел. Причем в тот же день – 25 сентября.

Павел разрывает все союзнические отношения с австрийским императором Францем I и отзывает русские войска домой. Что справедливо – сражайтесь сами, раз так себя ведете, от нас Альпы далеко.

А Александра Суворова награждает более чем щедро – тот получает титул князя Италийского и высшее воинское звание генералиссимуса. Он станет последним генералиссимусом в истории Российской империи. Просто потому, что никто так и не превзошел этого русского военного гения.

Как Кинбурнская битва предотвратила захват Новороссии и Крыма

Опубликовано 12.10.2022 автором Олег Павлов

*Бой у Кинбурна 1787 год. фото: wikipedia.org*

235 лет назад, 12 октября 1787 года, состоялось знаменитое Кинбурнское сражение. По большому счёту именно с него началась очередная русско-турецкая война 1787–1791 годов, а всё потому, что крепость имела важнейшее стратегическое значение – захватив ее турки легко могли отвоевать все Черноморское побережье. Но эти планы сразу же прервал Александр Суворов.

XVIII век – это время славы русского оружия, все основные войны того времени, кроме Семилетней, велись для стратегического выхода России к морям. Если на Балтике она прочно закрепилась еще при Петре Великом, то за берега Черного моря всю вторую половину века пришлось вести упорные войны с Османской империей. Но именно они во многом и составили славу правления Екатерины II.

Войны для турок были неудачными. Пришлось отдать почти всё северное Причерноморье — с крепостью Очаков, Херсоном. В 1783 году крымский хан Шагин-Герей был вынужден отречься от престола и полуостров вошёл в состав России. Это стало большой потерей и головной болью для султана Абдул-Хамида I, который теперь вынужден был как-то решать проблему недовольства подданных. Поэтому сразу же начал готовиться к новой войне, благо активно помогали европейские союзники – советниками, оружием, деньгами. К 1787 году турки посчитали, что готовы.

Кинбурн была турецкой крепостью Кил-Бурун, возведена на косе ещё в XV веке. Впрочем, современники называли её скорее замком, чем сильным укрепрайоном. В 1736 году отряд генерала Леонтьева её полностью разрушил. Впоследствии эта местность была возвращена османам, и они вновь её отстроили. Но в 1774 году Кинбурн окончательно перешёл в русское владение.

При всем при этом Кинбурн имел стратегическое значение. Рядом с ним располагались крепость Очаков и только что построенный порт Херсон, где возникли верфи для строительства кораблей и где в тот момент базировался Черноморский флот. Захватив Кинбурн можно было без особого труда его сжечь – в морском бою османские адмиралы неизменно проигрывали Ф. Ушакову.

*Баталия при Кинбурне. фото: wikipedia.org*

Поэтому с Кинбурна война и началась – турки начали обстреливать его еще в сентябре. Тогда же предполагалось высадить десант, но планы расстроила русская флотилия и дело было довольно курьезным. Днестровско-Бугская флотилия состояла из… увеселительных галер, на которых ранее совершила путешествие в Новороссию Екатерина. А «флагман» флотилии галера «Десна» был ничем иным как столовой в этом вояже.

Галеры быстренько переделали под военные нужды, а возглавил ее мальтиец на русской службе мичман Джулиано де Ломбард. Он приказал всем 120 матросам спрятаться под палубу, а сам под парусом направил судно на турецкий флот. Те решили, что кораблик без экипажа не что иное как брандер – судно для поджога и взрыва кораблей.

Флот начал поспешно отступать так и не начав десанта. А тут еще и матросы выскочили, стали палить из всех мелких пушечек бывших на галере и еще больше увеличили неразбериху. Де Домбард был немедленно произведен в лейтенанты, а историки потом шутили, что повара распугали турецкий флот.

Но 12 октября все было уже серьезнее – османы начали высаживать десант. Командовал русскими войсками у Кинбурна генерал-аншеф Александр Суворов, но войск у него было немного. В самой крепости около 1500 человек и 380 орудий, в резерве еще 2 500, но он располагался в 30 км от городка. У турок было 5 тысяч человек и 400 орудий. Возглавлял их Хасан-паша. Высадка началась в 9 утра.

Суворов в это время был в церкви на праздничной службе. Ему доложили о начале десанта, но он решил не атаковать, а дождаться полной его высадки. Впоследствии Суворов писал, что это было его ошибкой. Впрочем, совсем не фатальной для гения полководца.

Османы закрепились на берегу и даже умудрились создать 15 ложементов. И вот когда они подошли к Кинбурну на 200 метров и была дана команда к штыковой атаке. В ней участвовали Орловский, Шлиссельбургский и Козловский полки, руководил атакой генерал-майор Иван Рек. Бой был жестокий, Рек ранен в ногу, но русские сразу же захватили 10 ложементов. Далее натиск русских начал ослабевать.

Тогда Суворов сам бросается в атаку, под ним убивают коня, и он с группой солдат оказывается посреди турок, которые на него буквально накидываются. Спас его гренадер Степан Новиков, который по воспоминаниям полководца заколол штыком троих, еще одного застрелил, а остальные бросились бежать. Сам Суворов был ранен картечью.

Из пяти тысяч турок спаслись не более 400–600 человек. Русские потеряли около 400 человек убитыми и ранеными, что для такой интенсивной и продолжительной атаки характеризуется как чрезвычайно низкие потери – сражение длилось до самого вечера.

Победа под Кинбурном вызвала неописуемый восторг. Особенно Екатерины II и Потемкина – они-то прекрасно понимали, что Кинбурн был самым слабым местом во всей береговой обороне. И понимали, что выбор места десанта не обошёлся без французских инструкторов. Поэтому Екатерина еще в начале войны приказала Потемкину всех пленных французов сразу отправлять в Сибирь, «дабы отбить у них охоту учить турков». Но не пришлось – все они были убиты под Кинбурном.

Александр Суворов был награжден орденом Андрея Первозванного – высшей наградой империи, а все солдаты медалью за взятие Кинбурна. Причитавшиеся полководцу деньги за орден он потратил на возведения храма Покрова пресвятой богородицы, считая, что она сотворила очередное чудо. Он отмечается 14 октября и ГлагоL расскажет, чем знаменателен этот праздник в истории России.

Какой русский орден был самым любимым

Опубликовано 03.10.2022 автором Олег Павлов

Система наград российской империи была не очень большой, а потому каждая ценилась особо и имела свою судьбу. Среди них выделяется Орден святого Владимира. Необычно здесь то, что самой высокой считалась первая степень из четырёх, но особой любовью пользовалась низшая – четвёртая, которая была предметом гордости. Этот орден появился 240 лет назад, 3 октября 1782 года.

Учредила его императрица Екатерина II в честь 20-летия своего восшествия на престол, о чём прямо было сказано в манифесте, который был провозглашен как раз в юбилейную дату. По старому стилю она приходилась на 22 сентября, поэтому в дореволюционных документах и публикациях именно это дата указывается как день кавалеров ордена.

Не зря в день учреждения ордена им были награждены сразу 11 человек и все они либо способствовали восхождению Екатерины на престол, как Григорий Орлов, либо составили славу её правления как Григорий Потемкин, Петр Румянцев, Никита Панин и Александр Безбородко.

Полное его название – орден святого равноапостольного князя Владимира. Объяснялось это тем, что князь прославился как военными подвигами, так и успехами в гражданском строительстве Руси. Отсюда и статус ордена, который позволял награждать им как военных, так статских чиновников и даже простых граждан, если они совершали нечто выдающееся. Но разница всё же была.

Орден св. Владимира имел 4 степени и вручался в порядке очередности. То есть получить более высокую степень не имея младшей, было невозможно. Это быстро привело к тому, что высшую 1-ю степень могли получить только самые высокие чины не ниже третьего класса по табели о рангах – генералы и тайные советники.

Но произошло это естественным путем – ведь чтобы добиться таких чинов требовалось время, за которое получали более младших «Владимиров». Но и до 4-й степени нужно было еще дослужиться, потому как орден начинали выдавать не ниже 7 класса, а это подполковники и надворные советники. Это поднимало значимость ордена, ведь даже император не мог его получить просто так – Николай II стал кавалером 4-й степени только после офицерской выслуги в 25 лет.

В 1787 году стало возможным награждение тех, кто вроде ничего выдающегося не совершил, но имел за плечами 35 лет безупречной службы. На таком ордене была дополнительно нанесена цифра «35». Впрочем, в самом статуте сразу было прописано, что получить его можно не только за подвиги, но и тем, кто отличился «особым радением в деле им вверенном, продолжительным прилежанием, искусством в порученной части». Имелось различие в ордене и у военных – у них он был с мечами. Но не только.

В 1789 году Екатерина для них ввела еще одно отличие, которое усиливало статус ордена любой степени – за особые заслуге он мог быть присужден с бантом из цветов орденской ленты черно-красно-черного цвета. Первым кавалером Ордена святого Владимира с бантом стал будущий прославленный адмирал, а тогда капитан-лейтенант Дмитрий Синявин. Он участвовал во взятии Очакова во время русско-турецкой войны, проявил отчаянную храбрость и был послан к императрице с известием о победе.

Военные почитали этот орден 4-й степени особо и ставили его на второе место после Георгиевского креста. Наверное потому, что совсем немногие могли дослужиться до таких чинов, чтобы получить более высокую степень. Но даже и те, кто становился кавалером всех степеней к самой младшей, относились с особой любовью.

Кстати, вторым кавалером был – Барклай-де-Толли, будущий герой Отечественной войны 1812 года. А вот первым кавалером ордена 1-й степени стал Александр Суворов в 1783 году за присоединение «разных кубанских народов».

Орден святого Владимира представлял из себя крест темно-вишневого цвета, посредине был круг, где на горностаевом поле было изображение святого Владимира. Но 2-я и 1-я степень отличались тем, что имели еще знак и в виде восьмиконечной звезды, а не только крест. И даже она выглядела необычно – четыре луча звезды были золотыми, а четыре – серебряные. Различался и размер орденской ленты, также как и креста – чем выше степень, тем была шире лента и больше крест.

Орден святого Владимира очень любили в России и носили его с особым удовольствием. Тем более, что статут так того и требовал: «Сей орден никогда не снимать, ибо трудами он приобретается». Вручение ордена любой степени позволяло получить потомственное дворянство, другим таким орденом был только Святого Георгия. Ведь не зря девизом Ордена святого Владимира был «Польза, честь и слава». Он все и объясняет.