С начала осени к учебе приступают не только школьники, но и студенты ВУЗов. Для нас совершенно естественно, что в аудитории идут юноши и девушки, вместе слушают лекции. Но еще совсем недавно увидеть девушку в университете было делом немыслимым. Все перевернулось 145 лет назад, 20 сентября 1878 года по старому стилю, когда открылись Бестужевские курсы и началась история высшего женского образования в России.
Долгое время о высшем образовании для женщин не могло быть и речи. Причем не только в России, а во всем мире. И лишь в середине XIX века общество стало меняться и роль женщин в нем стремительно возросла. Сказалось это в образовании – дамы прекрасно понимали, что им необходимы для выполнения общественных функций фундаментальные знания и стремились их получить.
Но тогдашнее мужское общество было не готово к такой «революции» и долгое время сопротивлялось. Однако постепенно происходила трансформация умов и дам начали допускать к учебе. Первым это сделал Цюрихский университет еще в 1840-х годах и потом сыграет заметную, хоть и своеобразную, роль в появлении женского образования у нас. В остальных странах это стало происходить заметно позже, чем в Швейцарии.
Так что Россия нисколько не отставала от европейских держав, разделяя с ними общую наметившуюся тенденцию. Началась она еще при правлении императора Николая I, который был известен своим крайним консерватизмом. Но общественные явления, если они назрели и носят коренной характер остановить невозможно, только притормозить. Это тоже попытаются сделать.
В конце 1850-х годов в российских университетах начали разрешать присутствовать женщинам на лекциях в качестве вольнослушательниц. Такая практика была уже давно в отношении мужчин, которые не числились студентами, но вполне могли ходить на лекции профессоров и затем имели возможность запросить экзамен и получить диплом. Но девушкам такой привилегии не дали – слушать можешь, но на большее не претендуй.
Как вспоминали сами вольнослушательницы, даже студенты относились к ним с великим скепсисом, и они часто становились объектами едких шуточек. Их освистывали, «говорили разные глупые дерзости», а потом… привыкли. И уже все пошло вроде хорошо.
Уставы университетов в отношении женского образования были составлены невнятно – не разрешали, но и не запрещали. Поэтому все зависело от конкретного ректора и от конкретного профессора. Некоторые не разрешали дамам бывать на своих лекциях, но в целом относились благосклонно. А вот в остальном обществе развернулась широкая дискуссия относительно того, насколько уместно присутствие в аудиториях «декольтированных фей».
Закончилось оно тем, что правительство обратилось к ректорам университетов и те высказались против женского обучения. Тогда летом 1863 года уставы были исправлены таким образом, что вводили запрет на посещение лекций посторонними лицами. Девушки были как раз такими «посторонними».
Но они нашли выход и массового поехали обучаться за границу, где уже начали допускать дам. И прежде всего как раз в Цюрихский университет – на пике там училось 54 россиянки, а некоторые говорят, что более ста. Первой туда поступила Надежда Суслова и стала доктором медицины. Таким образом запрет ничего не дал – тектонический сдвиг в сознании женщин уже произошел.
Правительство Александра II было реформаторским и поняло, что запретом проблемы не решишь. К тому же в Цюрихе собиралась революционная эмиграция и барышни ко всему прочему успевали нахвататься радикальных идей – потом историки посчитают, что из 70 самых известных дореволюционных террористов 25 были женщинами. Поэтому постепенно формальный запрет на женское образование сняли.
В результате стали появляться женские курсы, которые еще не давали высшего образования, но уже удовлетворяли тягу к нему. В 1869 году возникли Аларчинские в Петербурге и Лубянские в Москве, в 1870 году на базе Владимирского училища стали проводиться открытые лекции, которые могли посетить совместно и юноши, и девушки.
Все выдающиеся ученые России того времени выступали за «легализацию» высшего женского образования – Менделеев, Сеченов, Бутлеров и масса других.
Но и сами женщины не сидели сложа руки в муфточки. Три из них были особенно активными – Надежда Стасова, Мария Трубникова и Анна Философова. На протяжении двадцати лет они создавали различные общества, которые были призваны помочь женщинам. Открыли ясли, «Общество дешевых квартир», добились создания издательства и типографии с рабочими местами для женщин – на тот момент это было инновационное производство.
Поэтому не удивительно, что идея создания мощных женских курсов, дающих полное университетское образование тоже принадлежала им. Для ее реализации пришлось пройти семь кругов бюрократического ада, который в России во все времена был весьма изощренным. И все же своего добились – 20 сентября 1878 года в Санкт-Петербурге в здании Александровской гимназии состоялось торжественное открытие частных женских курсов.
Первым ректором стал историк, академик Константин Бестужев-Рюмин – родной племянник знаменитого декабриста. И хотя он этот ВУЗ будет возглавлять всего четыре года, а потом его сменит А. Бекетов, сами курсы получат название по его имени и навсегда войдут в историю как Бестужевские.
Изначально там было три отделения, а позже факультета – словесно-историческое, физико-математическое и специально-математическое. В 1906 году к ним добавится юридический факультет.
Поскольку курсы были частные, то они получали от государства всего 3 тысячи рублей в год пособия. Поэтому обучение было платным – необходимо было содержать здание, общежития для курсисток, платить техническим рабочим. Стоит заметить, что даже в СССР высшее образование бесплатным станет только после Великой Отечественной войны.
А вот весь профессорско-преподавательский состав работал бесплатно. И какие это были имена! Василий Ключевский, Дмитрий Менделеев, Иван Сеченов, Илья Мечников, Александр Веселовский, Петр Струве гарантировали самое блестящее образование. В СССР все знали, что Бестужевские курсы закончили жена Ленина Н. Крупская и его сестра О. Ульянова. Но самое главное, в России появилось собственное полноценное высшее образование доступное женщинам, которое сейчас кажется таким естественным.