Каждый день мы сталкиваемся с выбором: от мелких бытовых, как что выпить — чай или кофе, до более серьезных, таких как увольнение, признание в любви или инвестиции. Психолог и коуч Юрий Мурадян ответит на популярные вопросы: откуда берутся сомнения? Как справиться с нерешительностью? И как не обмануть себя?
Юрий Мурадян, психолог. фото: пресс-служба Юрия Мурадяна
Что происходит в нашем мозге, когда мы стоим перед выбором?
Выбор — сложный процесс нейронной сети, включающий постановку цели, оценку альтернатив, сравнительный анализ и оценку результата. Решения могут быть быстрыми или медленными. Иногда мы полагаемся на разум, а иногда на интуицию. Какая часть мозга активна в момент принятия решения — когнитивная или лимбическая — влияет на его скорость. Также важны мораль и социальное влияние. При принятии сложных решений активируется участок мозга, отвечающий за внутренние конфликты. Нейробиологи проводили эксперимент: испытуемые решали две похожие, но отличающиеся друг от друга моральной составляющей, задачи. Убийца ли этот человек? «Условный Раскольников, зарубивший старуху-процентщицу», и «парень, который защищая девушку, нанес смертельный удар в драке противнику»? В первом варианте — это был быстрый, безусловный ответ «да». Во втором — были варианты и «да», и «нет», человек долго размышлял над ответом.
Почему одним легко принимать решения, а другим трудно?
Это зависит от уверенности и внимания к окружающим. Лидеры, полагаясь на себя, быстрее принимают решения, тогда как люди с низкой самооценкой склонны избегать ответственности. Серьезные трудности в принятии решений могут свидетельствовать о психологических проблемах, таких как недоверие к себе или последствия родительской гиперопеки, стресса или экзистенциальных кризисов. Факторы, способствующие нерешительности, включают тревогу, страх ошибки и нежелание брать на себя ответственность. Страх упущенных возможностей, или FOMO, тоже может вызывать прокрастинацию.
Как определить, сделали ли мы верный выбор?
Известно, что оценить его правильность заранее невозможно — это можно сделать только в будущем. Однако существуют подсказки: выбираем ли мы стагнацию и прошлое или развитие и будущее? Первый путь привычен и гарантирует стабильность, так как наша психика стремится к минимально сложным путям для выживания, перемены ее пугают. Второй путь полон беспокойства и неизвестности. Будущее непредсказуемо, и даже планирование не всегда помогает. Но именно здесь скрыты возможности для развития и роста.
Почему иногда, несмотря на кажущийся выбор, ситуация не меняется или ухудшается?
Это может быть результатом одной из ловушек ума:
Попытка выбрать оба пути одновременно, желание усидеть на двух стульях: мы не принимаем решение, и движение вперед отсутствует.
Формальный выбор без погружения в его реализацию. Это случается, когда разум и сердце не в гармонии. Так, если одного из двух кандидатов, девушка постоянно думает: «А вдруг второй был бы лучше», вся ее психическая энергия утекает в другое русло.
Ожидание, что все решится само собой. Инфантильная позиция, требующая взрослой осознанности и смелости.
Импульсивный выбор. Бездумное принятие решений часто приводит к разочарованиям.
Что произойдет, если уйти от выбора и уклониться от важной задачи?
Это приведет к стагнации и упущенным возможностям. Отказ от выбора сопровождается чувством вины и сожаления об упущенных шансах.
Как принять эффективное решение?
Чтобы избежать сожалений, осознанно подходите к выбору, задавая себе важные вопросы:
Какой вариант приближает меня к цели?
На чем я основываюсь, принимая этот выбор?
Является ли это лучшим вариантом для меня?
Чего я хочу от этого решения?
Куда это меня приведет в будущем?
Осознаю ли последствия и беру ли за них ответственность?
Какую цену я готов заплатить за свой выбор?
Используйте психологический прием: вместо негативных прогнозов спросите себя, как хотите, чтобы было, и как прийти к желаемому результату. Пусть подсознание рисует положительный образ будущего и подсказывает идеи. Чаще применяйте этот метод, пока он не станет привычным.
И помните: ошибка — это не конец. Каждый опыт, даже негативный, способствует росту. Они дают нам ценный опыт, развивают критическое мышление, аналитические способности, интуицию и социальную адаптацию. Мы всегда можем совершить новый выбор. Жизнь — игра, и всегда можно изменить траекторию. Американский предприниматель Джим Рон говорил: «Если вам не нравится то место, где вы находитесь — смените его, вы же не дерево». Это мудро. Из наших каждодневных решений складывается вся наша жизнь! Мы сами строим свою судьбу.
Для детей развод родителей может быть особенно печальным, напряжённым и запутанным временем. Есть ли способы, когда можно помочь детям справиться с потрясением, вызванным расставанием папы и мамы? Мы поговорили с Евгением Евгеньевичем Крашенинниковым, кандидатом психологических наук, доцентом кафедры психологии образования и педагогики факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова, старшим научным сотрудником лаборатории психологии детства и цифровой социализации Федерального научного центра психологических и междисциплинарных исследований, отцом пятерых детей.
Крашенинников Евгений Евгеньевич, кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии образования и педагогики факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова
Есть ли возраст, в котором ребёнку «проще» воспринять развод родителей? Или, как говорится, всё сугубо индивидуально и зависит от психологического развития ребёнка?
Сам вопрос конструирует странную ситуацию. Получается, что родители хотят развестись, но думают, когда бы это сделать безболезненнее для ребёнка и пока терпят друг друга, задевая спинами в квартире.
Поэтому надо сначала определиться с самим отношением к разводу. Давайте будем помнить, что для ребёнка развод всегда будет болезненным; и это всегда ситуация длящаяся: то есть, она не заканчивается с появлением новой отметки в паспорте родителей. Это на всю жизнь.
Есть устоявшееся суждение, что конфликтная семья всё же хуже, чем проживание с одним из родителей после развода. Тут вспоминается фильм «Бэтмен навсегда», в котором главный злодей Загадочник в исполнении малоподражаемого Джима Керри, захвативший в заложники друга Бэтмена и его возлюбленную, предлагает освободить одного из них на выбор, и тогда второй спасётся, а иначе погибнут оба. Но Бэтмен не собирается выбирать: он понимает, что из двух зол не выбирают никогда – проиграешь в любом случае.
Так и мы должны понимать, что в случае развода ребёнок окажется проигравшим всегда. Поэтому действия наши должны быть, в первую очередь, направлены на то, как сохранить любовь в семье; и для этого нужно искать пути, ведь не совсем же случайно вы выбрали именно этого человека, и не мог же он так фатально измениться за прожитые вместе годы — хоть что-то в нём осталось, за что можно зацепиться и возродить будущее.
Ну а если развод произошёл, и мы обсуждаем не гипотетический предстоящий разрыв, а уже случившееся настоящее, и хотим понять переживания ребёнка, то, конечно, тут сходится множество факторов. Это и упомянутый в вопросе возраст: маленький ребёнок может особо и не заметить выскользнувшего из поля жизни родителя, а взрослый ребёнок может давно уже понимать, что отношения мамы и папы клонятся к закату. Это и сложившиеся отношения с родителями: если отец его регулярно бьёт, то его исчезновение будет воспринято с облегчением; если матери мало интересны сын или дочь, то и тоска по ней будет, скорее, более «умственной», чем нарушающей реальный поток жизни. И очень важно, как устроится новая жизнь, какие появятся замены. Не замены в значении новых возлюбленных отца или матери, а замены в жизни, деятельности, занятиях самого ребёнка.
Говорят (в целом, практика это доказывает), что дети и без развода чувствуют (видят), что в семье — между мамой и папой — отношения дали трещину. Так ли это?
Дети, конечно, чувствуют. Но они это могут воспринимать как нормальную ситуацию. У детей же небогатый опыт погружения в разные типы семейных отношений. Они просто не догадываются, что в другой семье не кричат, мама выходит в коридор встречать мужа с работы, папа расспрашивает маму о проблемах тёти Зины, родители играют с детьми в «Имаджинариум» и при этом при них не матерятся и т. п.
Но чувствуют эту трещину дети как раз тогда, когда в семье, в принципе, отношения были хорошими — тогда увеличение ссор и конфликтов бросается в глаза, и маленький ребёнок может просить папу не кричать на маму и наоборот.
Многие браки сохраняют «ради детей». Можно ли сказать, что нет ничего хуже (фигурально), чем пытаться сохранить «хорошую мину при плохой игре» — то есть, делать вид, что семья есть, хотя её нет? Ведь нет-нет, да родители, которые уже давно не любят друг друга (а часто и ненавидят) будут срываться друг на друга, общаться сквозь зубы и т.д.?
Тут надо определиться с тем, что же такое «любовь». Для большинства любовь — это некоторое своё внутреннее переживание, возникающее спонтанно, необъяснимо, по независящим от нас причинам, и примерно так же исчезающее. Такая ситуация прекрасно описана в рассказе Ивана Тургенева «Андрей Колосов». Герой, именем которого назван рассказ, полюбил девушку, любовь оказалась взаимной — а герой справедливо вызывал восхищение у всех, кто с ним пересекался; возникли вполне интимные отношения. А потом герой перестаёт ходить к девушке, которая ожидает, что вот-вот они вступят брак. Рассказчик, который сам в неё влюблён, идёт к Андрею Колосову и спрашивает, почему тот перестал встречаться с предполагаемой невестой. Андрей смотрит на него незамутнённым взглядом и говорит: «Разлюбил». А на возникшие фразы вроде того, что «как честный человек, ты должен…», он невозмутимо отвечает: «Я же не могу притворяться. Ты хочешь, чтобы я женился на ней, чтобы говорил ей, что люблю, когда этого нет?» И ведь не придраться, хотя мы и понимаем, что главный герой — мерзавец.
изображение:pxhere.com
Но «любить» — глагол переходный. Он не про себя, он всегда подразумевает, что есть кто-то другой, важный для тебя. Любить — хотеть максимального добра другому человеку. И для этого не нужно испытывать каждый раз дрожь в коленках, потение и учащение сердцебиения, когда его видишь. Поэтому, если любовь уходит, то нужно не «хорошую мину делать», а надо продолжать любить — делать другому добро, жалеть, понимать, искать способы этого понимания. Ну а срываться друг на друга могут и те, кто безумно влюблён.
Давайте обсудим, как поступать родителям при разных «сценариях» реакции ребёнка на развод. Например, ребёнок чувствует, что это из-за него родители разводятся, он чувствует себя виноватым. Что делать?
Такую ситуацию — чтобы ребёнок считал себя причиной развода — нельзя допускать никогда. Ребёнок из всех участников драмы точно самый пострадавший. Можно долго судить-рядить, муж ли довёл жену поздними возвращениями после кутежей в гараже или жена мужа бесконечными телефонными переговорами с подругами о правильности укладки волос — но ребёнок точно не виноват.
Можно описать ситуацию развода, который чреват минимальным ущербом для психики ребёнка.
Первая. Родители не выясняют отношений при ребёнке.
Вторая. Отец всегда хорошо отзывается о матери, а мать — об отце.
Третья. Главный тезис, который разными словами разворачивается перед ребёнком: «Бывает, что у взрослых жизнь так складывается, и приходится жить раздельно; но я тебя очень люблю, и папа (мама) тоже очень любит».
Четвёртая. Ребёнок не должен почувствовать уменьшение внимания, и это касается, в первую очередь, уменьшения времени общения с ним и исчезновения привычных форм жизни — например, посещения по субботам привычной кафешки и т. п. — разумеется, в той степени, в которой это возможно.
И пятая. Никогда — никогда! — нельзя говорить ребёнку (а это встречается, увы, постоянно), что «папа оставил нас, потому что ты плохо себя вёл» или «ешь быстрее, а то мама сколько ругалась на твою медленную еду и не выдержала».
Но для того, чтобы так себя вести, надо любить ребёнка и даже немножко друг друга.
А, если ребёнок — это подросток, который начал вести, скажем так, аморальный образ жизни — употреблять запрещённые вещества, прогуливать школу, огрызаться на всех и каждого — что делать?
А вот это не надо напрямую связывать с ситуацией развода. Наверное, читатели догадываются, что подростки курят? И — открою страшную тайну! — ещё и выпивают и даже живут интимной жизнью в сроки, не предусмотренные нормативными документами. И учиться тоже не хотят. Да, подросток может использовать ситуацию развода, чтобы легализовать запретное поведение и продемонстрировать его именно как вызов: вот вы как! а я вам за это напьюсь шипроколы и нанюхаюсь запахов дедушкиного сундука. Но это не причина, а повод. А причина как в самом возрасте, в котором необходимо самоутверждение, а продуктивные способы этого неизвестны, так и в предыдущей жизни и сложившихся отношениях в семье.
Шок у ребёнка — как вообще преподносить такую новость, что родители разводятся, как помочь пережить эти первые дни или недели новых данных семейной жизни? Что можно говорить, а что не нужно?
Хотел бы уточнить одну деталь. Когда мы обсуждаем эту болезненную — очень болезненную — тему, мы исходим из простого допущения, что разводящиеся родители любят ребёнка и хотят, чтобы ему, несмотря ни на что, было лучше. Тогда и наши советы можно и обсуждать, и пробовать применить. Более сложная ситуация, когда этого хочет только один родитель. И вот тут нужно не уподобляться бывшему супругу, а всё равно думать о ребёнке. И, значит, не ругать при нём виноватого в разрыве отца (или мать); не искать в ребёнке справедливого судью, который уже сейчас определит, что правы именно вы, или психотерапевта, на которого нужно вылить все свои переживания и претензии за все годы совместной жизни. С этим и взрослому трудно справиться, а мы хотим взвалить чужую ответственность на ребёнка! А справедливое отношение ребёнок с годами выработает. Правда, оно не всегда может оказаться в вашу пользу.
Если отбросить тяжёлые случаи, когда родители начинают судиться, с кем будет жить ребёнок, как с психологической точки зрения понять, с кем ребёнку «будет лучше» — остаётся ли жить ребёнок с мамой или папой?
Ребёнку хорошо жить с тем, кто его любит. И это может быть, конечно, любой из родителей, и никакой статистики, подтверждающей наличие особой материнской любви или отцовского чувства, нет. А лучше всего, когда его любят оба родителя, и тогда они найдут способ понять, где и с кем ему лучше будет жить и сколько проводить времени у кого.
В семье несколько детей — один жизни не представляет без папы, другой — без мамы. Можно ли «разделять» детей при разводе?
О, ситуаций тут бесконечно. Ведь, когда мы говорим о детях, надо помнить, что у них есть и отношения между собой. И, конечно, хотелось бы, чтобы дети жили в атмосфере братской любви, но в семье может быть и конкуренция, и «дедовщина» и простое безразличие друг к другу. И возникшее «разделение» они могут даже воспринять с облегчением.
изображение:pxhere.com
Помните фильм «Родная кровь», где за детьми после смерти их матери приезжает отец, который их давно бросил. И сколько бы главный герой — их отчим, который этих детей воспитал и очень их любит, ни хотел бы их оставить у себя, но подарки и велосипед, предложенный отцом, оказываются сильнее для одного из детей. И отчим — герой Евгения Матвеева — не устраивает ребёнку сцен; он создаёт ситуацию, чтобы каждый из детей смог сделать свой выбор.
Как вообще на самих детях, которые между собой очень дружны, может сказаться развод родителей?
Если дети дружны, то, есть подозрение, в семье было много хорошего. А значит, им всегда будет легче, потому что дети оказываются поддержкой друг другу. И это выражается не столько в словах, сколько в том, что у них будет продолжаться общая жизнь и совместные дела, которые будут означать, что мир не рухнул, что в нём есть постоянное и стабильное.
Ну и к родителю (любому) они могут подходить, чтобы просто прилечь на плечо и помолчать.
«А где папа?» Дети часто остаются жить с мамой, а папа постепенно «рассасывается». Как отвечать на вопрос, где папа, который перестал объявляться? Собственно, про маму вопрос такой же — бывает, что и мамы исчезают из поля зрения.
Конечно, этот вопрос не предполагает ссылки на некий конструктор фраз, из которого можно собрать ответы для детей на разные случаи жизни. Тут важнее понимать интонацию и атмосферу такого разговора.
Не нужно отвечать между делом; не нужно отмахиваться от детского вопроса; не надо говорить, что ты, мол, маленький, и тебе ещё рано знать.
Выберите время, когда вам не нужно через пятнадцать минут убегать в парикмахерскую, а у ребёнка не начнутся через семь минут новые «Смешарики» на канале «Карусель». Присядьте вместе на ваш самый уютный диван, включите торшер, обнимите его и начните неторопливый разговор. Как вы догадываетесь, описанный антураж не является универсальным; возможно, у вас другие представления об уюте: садовая скамейка, прогулка в парке, совместное качание на качелях… И разговаривайте с ним о жизни, о взрослом — сколько бы ему ни было лет. Не бойтесь, что он не поймёт — мы-то сами точно всё понимаем?
Вообще, есть ли градация эмоционального «удара» (или стадии — шок, отторжение, принятие) от исчезновения мамы или папы после развода?
Да, конечно, можно описать некоторые среднестатистические стадии того, как разворачивается переживание. Но они обычно понятны и из так называемого здравого смысла: ну, конечно, любая боль становится менее острой; разумеется, то, что казалось невозможным, превращается в обыденность. Но, если мы думаем о ребёнке, то нужно не размышлять о том, как помочь пережить уже случившийся «удар», а о том, как до начала смягчить то, что вы назвали шоком. Это не означает, что надо от рождения напевать ему песенку:
О, мой милый Ав-гус-тин, Ав-гус-тин, Ав-гус-тин!
Могут люди раз-вес-тись, раз-вес-тись, раз-вес-тись!
Но нужно растить в семье атмосферу доверия, нужно разговаривать с ребёнком обо всём — и об очень детском, и о совершенно взрослом; нужно не бояться вопросов ребёнка и тем более не бояться своих ответов. Только помните, что лучший ответ — это не всегда тот, который первым приходит в голову. Иногда правильнее сказать: «Знаешь, мне и самому пока непонятно. Но бы будем думать и вместе найдём ответ». В том числе и про то, почему папа с мамой теперь не живут вместе.
В чём можно постараться найти «опору» для ребёнка? Постоянно с ним разговаривать, занимать его досуг, холить, как говорится, и лелеять? Но это же тоже скорее всего перегиб?
Ну что вы! Холить и лелеять ребёнка — это прямая обязанность родителей; а маленького надо ещё и в попу целовать! Потакать всем его причудам, разумеется, не надо. Абсолютно непродуктивно, когда после развода родители начинают неожиданно демонстративно уделять ребёнку принципиально больше заботы и внимания, тем самым пытаясь дискредитировать второго, который даёт ребёнку меньше. Всё это заваливание подарками и походами в зоопарк может привести только к тому, что ребёнок научится хорошо манипулировать родителями, и всегда находить, к кому обратиться в конкретный момент с нужной просьбой. Но это не укрепляет семью и не делает вас нужнее; как только вы перестанете быть источником удовлетворения его нужд, он про вас забудет.
Так что надо жить с ребёнком так, как вы и жили с ним раньше. Разумеется, если раньше вы относились к нему с реальным вниманием, пониманием и любовью. А если нет, то ему и в полной семье будет плохо.
Психогенеалогия, о которой вы, возможно, и никогда не слышали, — помогает людям справляться с глубинными проблемами, «синдромом предков», она связывает генеалогию с психологией. Эта часть психологии использует имеющиеся у нас генеалогические знания о нашей семье, чтобы лучше понять, что происходит в нашей жизни.
Работа заключается в поиске и анализе событий, психологических, реляционных и психосоматических паттернов, которые повторяются в результате травм и неразрешенных конфликтов предыдущих поколений, с учётом исторического и социологического контекста, в котором они происходили, и которые автоматически повторяются. Психогенеалогия помогает задуматься о бессознательной идентификации со своими предками, чтобы разорвать порочный круг болезненного повторения, разобраться с неразрешённым наследием и залечить эмоциональные раны.
Что же определяет невидимую связь с нашими предками, которых мы никогда не встречали, и повторение болезненных событий из поколения в поколение? Может, у нас, как у звеньев в цепи поколений, попросту нет выбора, когда события и травмы, пережитые нашими предками, обрушиваются на нас в нашей собственной жизни? Как непроработанные травмирующие события находят способ проявить себя в последующих поколениях и вновь проявиться в настоящем? Обо всём этом мы поговорим с психологом, автором книг «Зов рода. Как наши предки влияют на судьбу» и «Род и отношения. Как история семьи влияет на личную жизнь» Ксенией Мосуновой.
Ксения Мосунова, психолог, автор бестселлера «Зов рода. Как наши предки влияют на судьбу»
Когда появился такой раздел психологии как психогенеалогия? Как человеку понять, что его проблемы сегодня — это глубинные проблемы с предками, с родом?
Связь психологических процессов с семейными аспектами в жизни человека всегда была в поле зрения исследователей бессознательного. Однако как полноценное направление психогенеалогия сформировалась только в XX веке, силами ученицы Карла Юнга Анн Анселин Шутценбергер. Психогенеалогическая концепция фокусируется на влиянии семейных историй на самоидентификацию. Исследование генеалогии помогает разобраться в том, как текущие психологические проблемы человека могут быть связаны с предками, точнее — наиболее ярко проявившими себя эмоциональными реакциями на какое-либо явление, например, при тревожных состояниях. Многие паттерны могут выступать как инструменты саморегуляции при стрессе, т. е. выполнять функции защитных механизмов. Основная проблематика состоит в том, что в наше с вами время не все «защиты» помогают нам в жизни, а наоборот — тормозят развитие через страхи и убеждения. Поэтому изучать семейную историю полезно хотя бы потому, чтобы понять, в какой момент психотравмы проявляли себя подобным образом или вследствие чего появились.
В чём существенное отличие от общего подхода психологов в работе с пациентами?
Психогенеалогия — это один из методов психологической работы, поэтому стоит говорить скорее об отличии от других подходов. Мы анализируем проблемы и запросы доверителя через семейные и общеисторические контексты. Человек неотделим от своей семьи, а история семьи неотделима от истории страны, в которой она живёт. Психогенеалогия исследует связь между текущими сложностями и трансгенерационным наследием предков. Подход включает работу с геносоциограммой для отображения родовых связей, снами, свободными ассоциациями, арт-терапевтические техники, проживание траура/травмы и многое другое.
Вообще, работа — с психологической точки зрения — с родом — это гипноз? Как пациент может рассказать что-то про кого-то, кого вообще никогда не видел?
В работе с семейными системами человек не погружается ни в какие гипнотические состояния, но составление генеалогического древа действительно позволяет иногда пробудить воспоминания о давно забытом. Но это скорее результат исследования архивов и общения. Обычно доверитель интуитивно ощущает связи, которые хранятся в бессознательном, и иногда они могут проявляться через реакции, жесты или образы. Узнавая всё больше историй и анализируя семейные архивы на предмет эмоциональных связей, человек может сделать выводы о предках, даже не зная их лично. Психолог-консультант не лечит, он помогает разобраться в психологической проблеме, поэтому у нас нет «пациентов». Есть доверители, которые доверяют, чтобы получить помощь в исследовании геносоциограммы.
Как же могут влиять наш род, наши предки на нашу жизнь сегодня?
У каждого из нас есть некие внутренние убеждения, над происхождением которых мы не то чтобы задумываемся… да и зачем, если и так комфортно? Но эти глубинные убеждения формировались не одно поколение, прежде чем укорениться и стать нормой. Влияние предков может проявлять бессознательные установки, поведенческие паттерны и эмоциональные реакции. Например, если в семье был предок, получивший сильный эмоциональный «удар» любви или стресс, связанный с утратой благосостояния, потомки могут неосознанно избегать карьерного роста, боясь повторения. Другой пример — если в роду было принято брать на себя лишнюю ответственность за семью, это может вызывать у наследников чувство вины или обиды, провоцирующее на отказ от построения собственных отношений.
А можно ли разорвать психологическую связь с родом?
Связь с родом разорвать невозможно по определению, потому что мы его продолжение. Однако, как я уже отметила ранее, скорректировать влияние семейного контекста на наш личный возможно. Однако для этого недостаточно просто взять и убежать в другую страну, например. Чтобы сценарий поведения изменился, требуется, в первую очередь, искреннее желание этого (как и в любой другой психологической работе), а во вторую — серьёзная внутренняя работа. Важно осознавать, какие установки и убеждения мы бессознательно унаследовали, и работать над их трансформацией в более позитивные и приемлемые для нас.
Насколько реально прорабатывать такие влияния рода с учётом того, что есть родственники и по линии отца, и по линии матери?
Следует рассматривать ключевые семейные паттерны и архетипы, которые проявляются в обеих линиях вместо того, чтобы сосредотачиваться на каждом отдельном предке. Это позволит выявить общие динамики, влияющие на личность, а также выстроить более целостную картину своего места в родовой системе.
Можно ли понять, как ты сегодняшний влияешь на будущие поколения своего рода?
Понимание своего влияния может проявляться в осознанном подходе к собственным ценностям, установкам и ролевым моделям. Если мы работаем над своим эмоциональным состоянием и стремимся к гармонии, то и отношения с детьми выстраиваются аналогичным образом. Создание новых позитивных паттернов поведения с уважением и пониманием (ни в коем случае не избеганием) к своему прошлом — ключ к формированию здорового окружения для будущих поколений.
Есть ли понятие реализации рода или успешная реализация рода? Это когда все здоровы и счастливы?
Реализация рода — не про отсутствие трудностей и сложных периодов, это про сильных, здоровых и счастливых потомков, которые могут преодолевать кризисы, не давая родовой системе угаснуть. Если каждый член семьи реализует свой потенциал, если его внутренние ценности и убеждения находят отражение в реальности и не вызывают диссонанса — это может говорить о том, что человек реализован, твёрдо стоит на ногах, а значит, имеет силы продолжить род и поддерживать связь с другими его членами.
Нам всё время что-то нужно от других людей: от детей, мужей или жён, коллег на работе, наших начальников или клиентов. От результата такого «что-то нужно» может зависеть многое — воспитание наших детей, карьера или вообще сохранение отношений с партнёром. Есть ли «волшебная палочка», которая может помочь нам убеждать всех и каждого?
Мы обратились к книге «Я слышу вас насквозь» учёного и опытного практика переговоров в одном лице — Марку Гоулстону, практикующему психиатру и тренеру переговорщиков ФБР, где он рассказывает, как развить в себе навык слушания и как применять его не только и не столько на работе, но и в жизни вообще. Книга будет полезна всем, кто хочет быть услышанным и сам готов услышать и понять другого. Делимся с вами некоторыми отрывками из книги — поверьте, вы откроете для себя очень много нового и неожиданного.
Трёхслойный мозг
Сколько у вас мозгов? Если вы думаете, что один, то ошибаетесь. Их три.
Ваш мозг имеет три слоя, которые развивались в течение миллионов лет: слой примитивной рептилии, более развитый слой млекопитающего и слой примата. Они связаны между собой, но зачастую действуют именно как три независимых мозга. Более того, зачастую они даже вступают в конфликт друг с другом. Вот как ведет себя каждый из них.
— Нижний слой — мозг рептилии — отвечает за поведение типа «укусить или убежать». Он отвечает за действия и реакции, не требующие долгих размышлений. Также он может заставить вас замереть в случае опасности или сильного стресса, как это происходит с зайцами, застигнутыми светом фар на дороге.
— Средний слой — мозг млекопитающего — вместилище ваших эмоций, «театр» вашей внутренней драмы. Именно он отвечает за самые мощные чувства — любовь, радость, удовольствие, печаль, злость, горе, ревность.
— Верхний слой — мозг примата — отвечает за логичную и рациональную оценку ситуации и разработку осмысленного плана действий. Этот слой мозга собирает информацию от слоев рептилии и млекопитающего, фильтрует ее, анализирует и на ее основе принимает практичные, умные и этичные решения.
По мере эволюции человека новые области его мозга не уничтожали старые части. Вместо этого они на них наслаивались, подобно кольцам ствола дерева. При этом все части мозга имеют свою долю влияния на то, как мы думаем и действуем каждый день.
В какой-то мере все три слоя мозга работают вместе. Но по большому счету они все же склонны к независимому функционированию, особенно в стрессовых ситуациях. Оказавшись в состоянии стресса, мы можем полностью попасть под контроль нижнего или среднего слоев нашего мозга, при этом верхний слой перестает оказывать на нас влияние, и наше поведение начинает напоминать поведение ящерицы или волка.
Какое значение это имеет для убеждения людей? Все достаточно просто: чтобы убедить кого-либо, вы должны разговаривать с верхним слоем его мозга, а не с мозгом змеи или крысы. Вы немногого добьетесь, если будете требовать внимания от человека, находящегося в состоянии гнева, раздражения или опасности, потому что в таких ситуациях верхний слой мозга не отвечает на вызовы. И когда вы разговариваете с боссом, клиентом, супругом или ребенком, которые находятся под контролем нижнего или среднего слоев своего мозга, вы разговариваете с загнанной в угол змеей или, в лучшем случае, с перепуганным кроликом. В такой ситуации ваш успех будет полностью зависеть от того, удастся ли вам перевести разговор в верхний слой мозга. Этой технике автор учит в своей книге.
Захват миндалины — смерть для рационального мышления
Миндалина — маленький участок глубоко внутри мозга, который приходит в действие при обнаружении угрозы — например, когда в темном переулке к вам подходит незнакомец. Эта угроза необязательно может быть физической. К пробуждению миндалины может привести угроза словесная, финансовая или даже угроза вашему самолюбию.
Фронтальная кора — часть мозга, отвечающая за логику, — также приводится в состояние готовности при возникновении угрозы. Однако эта часть верхнего слоя мозга первым делом должна угрозу проанализировать, а на это у вас зачастую нет времени. Именно поэтому в миндалине есть некий переключатель, который направляет сигналы либо во фронтальную кору, либо в обход ее.
Иногда, если вы сильно испуганы, миндалина мгновенно отключает весь верхний слой мозга, оставляя вам возможность действовать только на основании примитивных инстинктов.
фото: freepik.com
Зеркальные нейроны
Вы вздрагиваете, когда ваш коллега режет себе палец канцелярским ножом, и радуетесь, когда герой фильма добивается успеха. Это объясняется тем, что хотя бы на мгновение вы ощущаете, как это происходит с вами. И в каком-то смысле все именно так и есть.
Много лет назад ученые, изучавшие отдельные нервные клетки фронтальной коры мозга макак, обнаружили, что некоторые клетки возбуждаются, когда обезьяна играет с мячом или ест банан. Но кое-что оказалось для них неожиданным: эти же самые клетки возбуждались, когда обезьяны только наблюдали за своими соседями, играющими с мячом или едящими банан. Другими словами, когда обезьяна A наблюдала за тем, как обезьяна B играет с мячом, мозг обезьяны A реагировал точно так же, как если бы она сама играла.
Поначалу ученые назвали эти нейроны «обезьяна видит, обезьяна делает», а позже изменили название на «зеркальные нейроны», поскольку они позволяют обезьянам как в зеркале отражать чужие действия в своем собственном мозгу.
Новое название оказалось более точным еще и потому, что такие нейроны есть не только у обезьян, но и у людей. Фактически проведенное исследование позволило предположить, что эти замечательные клетки могут формировать фундамент человеческой эмпатии. Именно они переносят нас в сознание другого человека, на короткое время позволяя почувствовать то, что чувствует он. В статье 2007 года под названием «Неврология самосознания» (The Neurologyof Self-Awareness) в журнале Edge пионер исследования зеркальных нейронов Вилейанур Рамачандран написал: «Я называю их “нейронами эмпатии”, или “нейронами далай-ламы”, потому что они разрушают барьеры между нами и другими людьми». Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что эти клетки оказались одним из способов, которыми природа заставляет нас заботиться друг о друге. Но если взглянуть на них под другим углом, то появятся новые вопросы. Почему нас так часто потрясает, когда кто-то относится к нам по-доброму? Почему мы испытываем теплые чувства по отношению к тем, кто нас понимает? Почему простой вопрос «У тебя все в порядке?» может так нас взволновать?
Теория Марка, подтверждаемая клиническими исследованиями, состоит в том, что мы постоянно отражаем мир в зеркале, приспосабливаемся к нему, пытаемся добиться его любви и одобрения. И каждый раз, когда мы отражаем мир зеркально, он отзывается взаимным желанием быть отраженным. Если это желание не исполняется, в нас развивается то, что автор назвал бы дефицитом зеркальных нейронов.
В современном мире этот дефицит разрастается до огромных размеров. Многие люди — от генеральных директоров и менеджеров до супругов и детей — чувствуют, что в ответ на все их усилия они каждый день сталкиваются только с апатией, враждебностью или с полным отсутствием какой-либо реакции, что, вероятно, хуже всего. Марк уверен, что именно этот дефицит объясняет, почему нас так изумляет, когда кто-нибудь сопереживает нашей боли или радуется нашему триумфу. Именно поэтому многие из самых мощных техник, которым автор научит читателя в своей книге, включают в себя зеркальное отражение чувств других людей, даже тех, с которыми вы не согласны.
Откройтесь людям, и они откроются вам
Марк, как и большинство молодых людей, когда-то верил, что завоевать уважение можно, только если ни при каких обстоятельствах не показывать свою слабость. Но оказалось, что такое поведение означает лишь попытку скрыть свои ошибки и страхи за бравадой. Жизнь преподнесла автору несколько важных уроков.
Один из них состоит в том, что люди простят вас и даже попытаются помочь, если вы честно осознаете свою ошибку. Другой — в том, что ваша ложь вынуждает людей озлобляться и разочаровываться в вас. Всего этого можно избежать, говоря правду.
Кроме того, Марк понял, что намного лучше обратиться за помощью до того, как ситуация станет критической. Если вы просите о помощи слишком поздно, когда все уже произошло, в глазах других это выглядит как попытка избежать наказания. Но даже в этом случае лучше обратиться за помощью, чем совсем этого не делать.
В проявлении слабости есть много положительных моментов. Оно предотвращает захват миндалины, который может привести к непродуманным решениям. Позволяет вам дать выход эмоциям, вместо того чтобы накапливать их для следующего взрыва. Противоположное поведение — утверждение, что все в порядке, в тот момент, когда ваш мир идет ко дну, может быть опасно для вашего здоровья, а порой и для жизни.
Но откровенность позволяет не просто выплеснуть эмоции, она дает возможность наладить контакт с другими людьми. Чтобы разобраться в этом, давайте еще раз вернемся к зеркальным нейронам — клеткам мозга, которые позволяют нам почувствовать то, что чувствуют другие люди. Когда вы испуганы, обижены или унижены, но не признаете этого, опасаясь потерять уважение со стороны другого человека, происходит вот что:
— ваш собственный дефицит зеркальных нейронов увеличивается. Вы не можете почувствовать, что люди вас понимают, потому что сами не можете их понять, так что никто не имеет никакого представления о том, что с вами происходит;
— человек, чье уважение вы боитесь потерять (родитель, босс, ребенок, супруг), не может зеркально отразить ваш дистресс и понять его. Вместо этого он вынужден отражать то состояние, которое вы используете для маскировки вашего дистресса. Если вы прибегаете к злости для маскировки страха, в ответ получите злость. Если вы хотите скрыть свое чувство беспомощности при помощи поведения «идите все к черту», то получите не помощь, а встречное «иди ты сам к черту».
Мы смело говорим «скажи мне, кто твои друзья, и я скажу, кто ты». Но мы часто совершенно теряемся в «кто ты», когда дело касается наших родственников. Одни могут «не переваривать» всё, что было у них в детстве из-за родителей, и они в своей уже взрослой жизни выстраивают всё наоборот. Другие же, даже если не восторгались своими родителями, всё равно привыкли к определённым моментам, которые и переносят в свою уже взрослую жизнь. Про третьих мы можем сказать, что «ну, посмотрите, из какой он(а) семьи. Что вы хотели?».
Что нам нужно знать про семью — родителей — когда мы знакомимся с очаровательной девушкой или целеустремлённым мужчиной? В чём мы сами должны себе признаться, когда нас не устраивает наша жизнь? Об этом и много другом мы поговорили с психологом, автором бестселлера «Зов рода. Как наши предки влияют на судьбу» Ксенией Мосуновой.
Ксения Мосунова, психолог, автор бестселлера «Зов рода. Как наши предки влияют на судьбу»
От чего зависит принятие культурных норм и воспитательных методов?
Наши родители закладывают в нас основные ценности и установки, которые формируются под влиянием их собственного воспитания, опыта, социальных и культурных факторов и т. д. Если обобщать, то всё это — социальная среда, в которой мы накапливаем жизненный опыт и способы реагирования. По мере взросления, у нас появляется возможность критически взглянуть и переосмыслить родительские установки. Это может приводить как к полному принятию, так и к их отрицанию, если это не коррелируется с тем, как живём мы сами, в настоящем времени. Каждый человек — личность с индивидуальными чертами и привычками, поэтому мы не можем смотреть на мир глазами своих родителей: даже если они переживали аналогичный опыт (вступление в брак, переезд, смерть близкого и т. д.), отношение к нему будет другим.
Насколько возможно изменить себя, если ты не согласен с родительскими установками?
Любая система жизнеспособна при соблюдении двух условий: если она развивается и стабилизируется. Эти этапы сменяют друг друга поочерёдно, и любое изменение, безусловно, требует определённой внутренней работы. Если человек осознаёт, что некоторые установки родителей не соответствуют его истинным ценностям и желаниям, он может это изменить. Но не по щелчку пальцев, или приняв волшебную таблетку.
Каково значение культурных норм в выборе партнёра?
Каждый из нас вбирает в себя «контекстуальные нормы» (к которым относятся культурно-исторические, этнические и религиозные аспекты), формирующие наше представление о потенциальном партнёре. Если мы выбираем человека из «своего поля», это может облегчить понимание и совместимость, так как наши ценности и базовые установки будут совпадать. Тем не менее, мезальянс также обладает потенциалом для развития родовой системы. Если рассматривать выбор партнёра другой расы или социального положения с точки зрения психогенеалогии, то в итоге мы можем прийти к «восстановлению родовой справедливости» или «дать второе дыхание» системе, которая пришла к стагнации.
Тема «перевоспитать» своего партнёра — одна из самых распространённых. Мы влюбляемся в первый образ, про который ещё ничего не знаем — не знаем, из какой семьи человек, как его воспитывали, к чему приучили. Потом, когда наступает бытовая жизнь, наша романтическая лодка часто разбивается о скалы всех привычек и опыта, к которому привык наш партнёр. Когда стоит бороться, перевоспитывать, а когда не надо даже браться за это сложное дело?
Желание кого-то «перевоспитывать», точнее, что это возможно — глубокое заблуждение, которое скорее может свидетельствовать (и даже сигнализировать) о наличии у человека негативной жизненной установки «стерпится-слюбится». Тут стоило бы проанализировать отношения в роду на несколько поколений назад, чтобы понять, почему вы выбираете, а потом пытаетесь спасти деструктивного партнёра от него самого. Как показывает мой профессиональный опыт, нескольких сеансов работы с геносоциограммой дают человеку достаточно почвы для переосмысления собственных выборов.
Период влюблённости, безусловно, прекрасен и нам, конечно же, хочется, чтобы романтическая история завершилась словами «жили они долго и счастливо до конца дней своих». Но за это стоит «поблагодарить» массовую культуру: романтические комедии и мелодрамы построены на том, что герои «качают» друг друга на эмоциональных качелях, проходят через кучу испытаний и бурно выясняют отношения. Но столкнись мы с таким в реальности, то скорее сошли бы с ума, чем построили что-то путное.
Единственно правильная рекомендация специалиста — открыто говорить с партнёром о том, что вызывает дискомфорт или ухудшает ваши отношения. Но точно не бороться с «ветряными мельницами». Все отношения должны быть построены на взаимном уважении, доверии и любви. Если вы чувствуете, что стремление к изменениям не будет поддержано партнёром, то лучше сосредоточиться на том, что вам действительно важно, и не тратить эмоциональные ресурсы.
фото: freepik.com
Раньше были «смотрины», «сватались», когда залезали буквально чуть ли не в каждый шкаф, чтобы посмотреть, как жил человек до тебя. Сейчас же с родителями не спешат знакомить быстро. Одним может быть стыдно, другие считают, что ещё рано: знакомство с родителями — это очень важный шаг, считай — дело должно идти к свадьбе. Третьим может быть всё равно — не с родителями же жить, чтобы спешить с ними знакомить. О чём могут говорить все эти «обязательно познакомлю, но потом»?
К сожалению, в наше время смотрины не являются общепринятой нормой, хотя именно качество внутрисемейных отношений партнёра стоит оценивать как «гарант качества» при планировании брака, покупки недвижимости, рождения детей. Да, и просто для счастья, вне зависимости от конкретных целей. «Экологическая обстановка» в семье, в которой вырос человек, говорит о нём достаточно много, особенно если он её стыдится или, что ещё хуже, — стыдится представить вас перед родственниками. Порой это подталкивает человека к тому, чтобы даже вести «двойную жизнь», но негативно отражается на психоэмоциональном состоянии: подавленные эмоции, необходимость обманывать и страх неприятия в будущем могут трансформироваться в трансгенерационную травму, которая будет «передаваться» через поведенческие привычки и паттерны.
Вообще, осознание своего «я» в своей семье — насколько это важно? Не просто «я был не нужен отцу», а «мать постоянно баловала», а когда тебя выслушивали (или нет), принимали (или нет) и т.д
Модели поведения закладываются в нас с самого рождения, а к юношеству они формируются в полноценный курс жизни. Понимание своей роли в семейной иерархии крайне важно для формирования идентичности. Когда мы понимаем, как к нам относились, какие эмоции выражали, за что поощряли, а за что — наказывали, то осознаём, как это повлияло на наши нынешние отношения и форматы взаимодействия с другими людьми. Осознанность позволяет лучше понимать свои потребности и ограничения (многие из которых являются атавистическими — хранят «эмоциональный след» предков), а значит и формировать максимально комфортную среду.
Принимаешь ты свою семью или тебе совершенно они не близки — говорят же «родителей не выбирают», но что делать, если тебе совершенно они не нравятся, ты понимаешь, что тебя вырастили так себе человеком (низкая культура, посредственное образование, имеются проблемы с воспитанием), очень хочется поменяться, но сил не хватает. Здесь можно было бы сказать, что «было бы желание», но ведь перестроить себя — даже на 50% уже во взрослом возрасте — очень трудно. Возможно ли это?
Семья, на самом деле, куда больше, чем мы себе это представляем. В неё входят не только наши прямые родственники, но и «эмоциональные» — люди и явления (и даже домашние животные), отпечатавшиеся на семейной истории.
Каждый человек имеет потенциал для роста и самосовершенствования, если он готов приложить усилия и проработать в себе то, что вызывает дискомфорт. Это требует времени и, возможно, профессиональной помощи, например, от психолога или психогенеолога (когда нам хочется разобраться в первопричинах на уровне рода). Главное — не ставить перед собой слишком строгие рамки и не требовать мгновенных результатов. Каждое маленькое достижение — это шаг к улучшению.
Неполные семьи — рос(ла) без отца, мать была завалена работой, воспитывался(лась) мамой и бабушкой и тд. Насколько всё это во всех случаях оставляет свой след на ребёнке?
Условия воспитания лишь один из факторов, формирующих человека, и многие являются способом проживания семейного сценария, который зачастую не осознаётся, но принимается осознанно. Многие дети из неполных семей вырастают успешными и гармоничными личностями благодаря внутренней мотивации, поддержке со стороны родственников или друзей и собственному упорству. В конечном счёте всё зависит от того, как именно мы воспринимаем и обрабатываем свой опыт. Очень важно создавать любящие и поддерживающие отношения, чтобы компенсировать возможные недостатки в воспитании.
Кризисы, дефициты и коллапс системы ценностей — всё это порождает тревогу, усталость и страх. В эпоху масштабных перемен, 41% россиян испытывают тревогу, а 93% — различные страхи.
Как найти пути к устойчивости? Психолог Юрий Мурадян делится ключами к психологической адаптивности через социальную гибкость и духовные практики.
Юрий Мурадян, психолог. фото: пресс-служба Юрия Мурадяна
У каждого из нас — «своя нехватка»: времени, ресурсов, безопасности, стабильности или признания. Некоторые могут обнаружить все эти признаки одновременно. Очевидно, что на людей влияют постоянные изменения в политике, как внутри стран, так и в отношениях между государствами. Картину дополняют страх экономического кризиса, инфляции, роста цен и безработицы, которые создают ощущение финансовой нестабильности. Это означает, что мы переживаем не только за свои деньги и имущество, но и за будущее своих детей. Нас угнетают новости о военных действиях и террористических атаках во всем мире.
Кто-то находит успокоение, уходя в соцсети, кому-то помогают антидепрессанты или что-то покрепче. Но в самом человеке уже заложена сила для адаптации почти в любых условиях. Конфуций писал «Не дай вам Бог жить в эпоху перемен», но я бы тут немного поспорил. Именно в эпоху перемен человек учится адаптироваться и приспосабливаться к новым реалиям. Выживает не сильнейший, а способный меняться и сохранять внутреннее равновесие.
Примером могут послужить животные, которые научились находить новые способы существования в изменяющихся условиях: зеленая кваква использует хлеб для приманки рыбы; вороны раскалывают орехи под машинами; а бакланы ловят оглушенную судами рыбу. Люди также проявляют гибкость. Племена Амазонки применяют спутниковые телефоны и GPS для защиты лесов. Жители Нью-Йорка и Токио превращают крыши и заброшенные площадки в огороды. Пандемия COVID-19 показала невероятную гибкость: компании переключились на удаленную работу, внедряя новые технологии. Люди освоили новые профессии онлайн, монетизировали хобби и переехали в деревни.
Творческий подход, использование доступных ресурсов, готовность к изменениям и желание учиться новому — вот ключевые стратегии выживания и процветания.
К внутреннему равновесию ведет осознанное реагирование и работа над целостностью личности. Это процесс наблюдения за собой и принятие своих чувств. Управление эмоциями и мыслями — это не подавление, а преобразование. Гармонию можно обрести через практики осознанности, медитации, молитвы, общение с близкими и заботу о душевном здоровье. Осознание единства Мироздания, тот что внутренний мир открыт для мира внешнего, может спасти от потерянности. В этом союзе можно найти надежду, веру и устойчивость.
Осознанный выбор СМИ и телеграм-каналов также поможет меньше переживать о том, что вы не можете изменить. А для лучшего понимания себя, можно задать вопросы: «Что именно меня тревожит?», «Почему я реагирую именно так?», «Что я могу изменить в себе?» «Могу ли я контролировать данную ситуацию?» и так далее. Такие практики могут стать спасительными, когда внешняя обстановка становится непредсказуемой.
А когда ощущается нехватка эмоциональных сил, вспомните детские сказки о неиссякаемых колодцах и бескрайних садах. Мы забыли, что важнейшие ресурсы — это не золото и нефть, а наши умения управлять своими мыслями. Фокусируйтесь на том, что в ваших силах: обустроить дом, помочь ближним, обучить детей, позаботиться о природе.
Еще один болезненный маркер — время. Порой нам кажется, что мы теряем себя среди множества состояний «надо успеть». Мы все бежим, стараясь угнаться за миражом идеальной жизни. Работа, учеба, семейные заботы, приятели, хобби — кажется, что каждый аспект жизни требует нашего безраздельного внимания. Этот дефицит времени напоминает непрерывное сжатие кулаков, которые крепко держат невидимый груз. Мы утрачиваем способность быть «здесь и сейчас». Попробуйте 15 минут в день посвятить неспешному разговору с близкими, любимыми или друзьями. Или просто посидеть на кресле в тишине, стараясь ни о чем не думать.
И тогда этот островок спокойствия в жизненном вихре поможет превратить время из врага в друга.
Желаю, чтобы тревожность уступила место уверенности и гармонии. Ведь несмотря на все внешние достижения, истинное спокойствие находится внутри нас, и ключ к нему — в понимании и принятии мира таким, какой он есть.
Вампиры непохожи на обычных людей. В этом и заключается суть проблемы. Главная ошибка, которую всегда совершают герои хоррор-фильмов или книг и мы сами, — это вера, что в целом вампиры — совершенно обычные люди. В результате вы начинаете оценивать их слова и поступки с точки зрения здравого смысла — и почти всегда ошибаетесь. В конце концов это приводит к тому, что вы чувствуете себя совершенно опустошенными.
изображение: pixabay
Альберт Бернштейн, ведущий клинический психолог и бизнес-консультант, в своей книге «Эмоциональные вампиры» рассказывает, как распознать эмоциональных вампиров. Они живут по совершенно другим законам — далёким от справедливости, но при этом удивительно последовательным.
Желания других людей ничто в сравнении с моими
Эмоциональные вампиры эгоистичны, как маленькие дети или животные-хищники. Что бы они ни говорили, их поступки почти всегда продиктованы не моральными или философскими принципами, а сиюминутными желаниями. Научившись понимать эти желания, вы научитесь и разбираться в поведении эмоциональных вампиров.
Когда их нужды совпадают с нуждами окружающих, такие люди показывают себя трудолюбивыми работниками, внимательными товарищами, да и вообще отличными ребятами. Именно поэтому большинство из них кажутся совершенно нормальными. Однако стоит вашим интересам разойтись, как всё круто меняется — тут-то они и обнажают клыки.
Правила для других людей, а мне закон не писан
Такое отношение к жизни называется претенциозностью и является главной чертой характера любого эмоционального вампира. На работе, за рулём, в отношениях и остальных сферах большинство людей придерживаются базовых понятий справедливости, которые усвоили ещё в детском саду. Они готовы чередовать обязанности, ждать, убирать за собой, внимательно слушать собеседника…
Эмоциональные вампиры в детском саду усваивают лишь одно: как легко живётся тому, кто не связан обязательствами, которых придерживаются остальные.
Я не виноват. Никогда!
Эмоциональные вампиры никогда не совершают ошибок и никогда не ошибаются, а также всегда действуют из самых чистых побуждений. Если их в чём-то и обвиняют, то всегда несправедливо. Такие люди не привыкли принимать на себя ответственность за своё поведение, особенно когда это доставляет им неудобство.
Хочу всё и сразу
Эмоциональные вампиры не любят ждать. Они хотят получать то, что им нужно, сию же секунду. Если вы каким-то образом встанете у них на пути или задержите, на вас тут же обрушится шквал обвинений и критики.
Всё должно быть по-моему — иначе закачу истерику
Эмоциональные вампиры умеют закатывать истерики с мастерством настоящих артистов. Не получив желаемого, они обязательно устроят всё так, чтобы человек, который сказал им «нет», претерпел целую серию невообразимых неприятностей. Каждый подвид вампиров (антисоциальный, истерический, нарциссический, обсессивно-компульсивный и параноидальный) обладает собственной эмоциональной техникой манипулирования. Способ научиться лучше понимать их — воспринимать их раздражающее и лишающее сил поведение как вспышки гнева.
Непредсказуемость
В одну секунду вампир окружает вас любовью, а в другую обдаёт ледяной холодностью. Их настроение зависит от намёков, которые они видят вокруг, а также от честности и преданности их близких. Почувствовав предательство, такие люди реагируют настолько молниеносно, что никто не успевает понять, что и почему произошло.
Они также очень отходчивы. Зачастую их атаки — лишь проверки на верность. Если вы прошли такую проверку, можете вздохнуть с облегчением; если нет — готовьтесь к настоящей ссоре.
Сделай это в знак взаимности
Вампиры отлично умеют пользоваться этим приёмом: получив от них что-то, вы будто оказываетесь им должны. Небольшие услуги, которые они оказывают людям, похожи на бесплатную дегустацию продуктов в супермаркете: она не насыщает, а заставляет покупать.
Защититься от этой техники можно, осознав, что безвозмездное одолжение вас ни к чему не обязывает, если только вы сами не хотите отблагодарить человека. Когда в следующий раз вам что-либо предложат, спросите себя, не ожидают ли от вас ответной выгоды? Если вы поймёте, что, согласившись, будете чувствовать себя обязанным, постарайтесь поскорее оказать примерно равноценную услугу, чтобы вас не успели попросить о большем. Помните: человек может связать вас чувством долга лишь в том случае, если вы сами ему это позволите.
Может ли совесть быть паразитом, который мешает нам жить? Чем-то вроде подселившегося Чужого, что живёт внутри и питается нашим чувством вины. Могут ли действия человека быть продиктованы долгом, который становится для него грузом и делает несчастным?
Современный философ, изучающий смысловые структуры действительности, доктор философии и профессор НИУ ВШЭ Георгий Чернавин задался вопросами конъюнктурной совести, невротической вины и выморочного долга и написал книгу «Подобие совести. Вина, долг и этические заблуждения», вышедшую в импринте «ЛЁД». В этой работе автор, опираясь на примеры из русской литературы, предлагает концепцию «подобия совести», что мешает нам жить свободно и счастливо. Мы познакомились с ней и выбрали наиболее интересные мысли, которые позволят по-новому взглянуть на собственную «совесть».
А совесть ли это
Первое, на что обращает внимание автор, – это проблема распознавания «голоса совести», того внутреннего голоса, что может беспокоить человека, точить его изнутри, задавать неудобные вопросы о том, правильно, хорошо ли он поступил. Но совесть ли это или голоса окружающих людей, осуждения которых мы боимся и чьего одобрения ждём? «Совершенно неясно, «живет» ли в этот момент в нас единое духовное существо, или в нас «живут» те люди, с которыми мы живем».
Невротическая вина
Георгий Чернавин пытается разобраться в том, когда в человеке говорит настоящая совесть, а когда – её подобие. «Так может быть вина окажется той независимой точкой отсчета, которая позволит установить, где настоящая совесть, а где подобие совести?». Однако и вина не придёт на помощь, потому что «проблема в том, что вина тоже способна принимать превращенные формы, например, форму невротической вины».
Коллективная совесть
Автор показывает, как совесть может трансформироваться и подстраиваться под время, как она может меняться. Например, как она управляла человеком, жившим до Октябрьской революции, и после неё, когда в нём произошла советская перенастройка. «Новая совесть – это партийная совесть, то есть коллективный опыт, олицетворенный одним человеком, но интроецированный миллионами. <…> Новая форма совести синтезируется и внедряется глубоко во «внутренний мир» советского человека. <…> Каждое свое действие носитель этой совести иного порядка видит глазами миллионов».
фото: freepik.com
Сорта совести
Любопытна глава о том, сколько сортов совести существует и каковы они. Опираясь на средневековые материалы и разработки этой темы у немецких и французских видных философов, автор предлагает различные типологии совести: лютеранскую версию, классическую католическую, пуританскую, баптистскую, которая, например, «различает: а) слабую, б) выжженную каленым железом, в) развращенную совесть, г) с омертвением, д) злую, е) добрую». Но несмотря на разность трактовок, Георгий Чернавин придерживается иной классификации.
Совести у тебя нет
Философ, придерживаясь научной точки зрения, анализирует, каким образом можно идентифицировать свою собственную совесть и навязанные кем-то убеждения, заблуждения. «Я «с чистой совестью» совершаю некоторое действие. Другой (Значимый Другой) говорит мне: «Как ты можешь так поступать?! Твоя совесть должна была подсказать тебе, что так поступать нельзя. Ты действуешь против совести». Я внимательно прислушиваюсь к своей совести, и она спокойно говорит мне: «Ты не сделал ничего дурного». При этом Другой убежден, что я поступил против совести, причем против моей совести. Как если бы у него был более прямой и более надежный, чем у меня, способ доступа к моей совести. Другой совершенно уверен в своей правоте, а вот я ни в чем не убежден, во мне только тлеет подозрение: не пытаются ли мне вместо моей «совести» имплантировать совесть» (подобие совести).
Все за всех виноваты
«Воистину всякий пред всеми за всех и за все виноват», – говорит старец Зосима в романе «Братья Карамазовы». Разбирая понятия вины и невротической вины, Георгий Чернавин пишет: «Тезис Достоевского делает бессмысленным различение совести и подобия совести. Такая априорная вина напоминает слепящий свет, в котором больше не различить тени, или слишком крупную купюру, на которую ни у кого не будет сдачи». Так всегда ли внутри нас говорит именно подлинная совесть?
Мы часто чувствуем себя виноватыми за то, что отказали близкому человеку, а то и вовсе не умеем говорить «нет». Мы наседаем с правилами на наших детей – что хорошо, а что – плохо. Мы можем «сцепиться» с кем-то в магазине, наше чувство справедливости не даёт нам жить спокойно. Мы «грызёмся» за свои права, за своё «я», даём отпор наглым и хамам. Здесь можно перечислить ещё очень много разных «битв», которые мы выигрываем или проигрываем ежедневно, пытаясь жить спокойно и правильно. Мы делаем это, как можем, и часто в ущерб своей нервной системе (одно только терпение «сжирает» огромное количество нервных клеток).
А можно ли научиться быть увереннее в себе, с лёгкостью решать сложные ситуации и отстаивать свои интересы? Мы обратились к книге «50 ключей для легкой жизни. Практики внутреннего освобождения» известного немецкого бизнес-тренера Карин Кущик, которая уже более 20 лет работает с топ-менеджерами и знаменитостями. Делимся с вами некоторыми «ключами», как начать жить спокойно.
Меня это не интересует
Как часто нам приходится выслушивать целые монологи, которые нам совершенно неинтересны? Будь то близкий человек, который рассказывает что-то про свою работу и коллег, или подруга, которая уже три часа рассказывает, как она придерживается правильного питания – да кто угодно. Мы терпеливо слушаем, закипая внутри. Зачем? Очевидно, что наше правильное воспитание не позволяет нам «обидеть» «болтуна». Но так ли это?
У Карин есть друг-актёр. Он не принимает ничего не свой счёт, а свои заявления никогда не воспринимает как нападение, что невероятно облегчает общение с ним. Иногда он посреди разговора может спокойно выдать: «Меня эта тема не интересует. Давай поговорим о чем-нибудь другом». Многих шокирует его поведение. А автору — как только проходит первый шок, — наоборот, импонирует; особенно если учесть альтернативу. Когда Карин представляет себе, как он потом говорит своей девушке: «Мне пришлось два часа слушать ее рассказы о макробиотике. Как я рад, что теперь я тут, с тобой», ей сразу становится не по себе. Так что пусть лучше будет эта короткая, честная фраза: «Меня эта тема не интересует. Может, поговорим о чем-нибудь другом?»
Собственно, всё дело в границах. Установление личных границ есть выражение чистой любви к людям, потому что оно не направлено против другого человека, а скорее помогает добиться большей ясности, улучшить настроение и найти путь к себе. «Здесь заканчиваешься ты и начинаюсь я» — кому-то, видимо, придётся это слышать чаще, потому что не все такие чуткие. Так же мы поступаем и в других сферах жизни. Ни одна территория просто так не переходит в другую: изгороди, стены, заборы делают границы видимыми, и никто не принимает это на свой счёт.
фото: freepik.com
Не бойтесь спросить
Как охотно мы усматриваем в ситуации связь с собой, создавая свою собственную правду, не имеющую ничего общего с реальностью. Радикальный конструктивизм. На ум приходит Пауль Вацлавик, который хорошо изучил эту область. «Как стать несчастным без посторонней помощи» — так называется его бестселлер 1980-х годов. Вы знаете историю о молотке? Мужчина хочет повесить картину, но у него нет молотка, и он решает спросить у соседа. Но перед этим начинает прокручивать у себя в голове возможное развитие событий: что сосед о нём подумает, почему он, возможно, не захочет давать ему молоток, и вообще он как-то странно смотрел на него на днях… В конце концов мужчина с остервенением звонит в дверь соседу и кричит: «Можешь оставить себе свой молоток, грубиян!» Конструктивизм как он есть.
При этом существует так много простых, красивых фраз, которые могли бы очень быстро вселить в нас уверенность, если бы наш мозг вдруг стал выделывать коленца. «Я не совсем понимаю, что это значит», например, или «Я не уверен, что вы имеете в виду», или «Я не уверен, что это означает лично для меня». Вот хорошие варианты, которые обеспечат нам чёткие ответы. Конечно, все это понимают, но мало кто делает. Возможно, потому, что мы чувствуем себя в ответе за слишком многие вещи, особенно на работе. Даже за то, чтобы правильно понимать, что говорят другие. Если кто-то не уверен, что правильно понял собеседника, то часто — по какой-то извращённой привычке — пытается догадаться, что бы это могло значить.
Мы строим дикие предположения вместо того, чтобы задать вопрос. А ведь он сильно облегчил бы нам жизнь, потому что, к сожалению, мы довольно часто ошибаемся в своей интерпретации.
фото: freepik.com
Мы не подходим друг другу
«Мы не подходим друг другу». Как лаконично это может звучать, если выкинуть фразу из контекста. Никакого оценочного суждения, констатация факта, произнесённая спокойно и расслабленно.
Скольким парам она бы в результате облегчила жизнь? Во всяком случае, сделала бы их метания менее болезненными. Ведь мы так часто пытаемся подобрать слова, разговаривая с кем-то, и не хотим довериться своей интуиции. Иначе бы обязательно услышали тихий голос у себя внутри, который пусть и с сожалением, но весьма отчётливо произносит: «Мы не подходим друг другу. Это ничем хорошим не кончится. Давай оставим всё как есть». Но у кого на это хватит смелости?
Многие так и не научились говорить «нет». Когда это нужно сделать, что-то внутри нас встаёт в караул. «Этого нельзя допустить, — сурово предупреждает наш внутренний цензор, — просто так взять и отказаться!» И мы продолжаем мучить свебя ненужными свиданиями, потому что наш порыв согласиться был быстрее, чем трезвый взгляд на происходящее. А нравится ли мне вообще этот человек? Мне хорошо, когда я его вижу? Что я чувствую после наших встреч: усталость, бодрость, раздражение — или я полон энергии? Очень важно задавать себе такие вопросы, потому что мы не со всеми совместимы. Так что тот, кто сможет честно сказать: «Спасибо за прекрасное намерение, но мне кажется, мы не сможем быть вместе», сильно сэкономит свои силы.
Конечно, нам проще это выдержать, если сказать «да»: неважно, из боязни кого-то разочаровать или из чистой вежливости. Наше эго тоже больше любит слово «да»: если человека приглашают куда-то, то он желанный гость, а это льстит. И так мы снова и снова связываемся с теми, кто стоит нам жизненной энергии и обкрадывает сердце.
Это с людьми. Но и с вещами не легче. Только вспомните масло грецкого ореха, вазы, подсвечники, поваренные книги и носки, которые мы годами получали в подарок, а потом никогда не использовали. Кто-то поблагодарил за колючий шарф, который точно никогда не будет носить. Мы боимся обидеть другого человека, поэтому лжём самим себе. Наигранная радость вместо искреннего удивления кажется нам лучшим выбором, потому что большинство так и не научились говорить: «Спасибо, но не надо».
А те, кто всё же сумел, вскоре заметят, что с откровенностью та же история, что с великаном, у которого видна только тень: чем ближе вы к нему подходите, тем скорее понимаете, что перед вами карлик, отбрасывающий длинную тень. Иными словами, вести себя честно проще, чем кажется, и такое поведение довольно быстро вознаграждается. «Спасибо, что вы об этом подумали, мне очень приятно. К сожалению, это совсем не в моём вкусе». Нам эта фраза кажется невозможной, но её часто воспринимают очень спокойно. «Браслет отличный, но я их не ношу». Возможно, такой ответ покажется дарителю не таким уж грубым. Ведь тут нет никакого лукавства: нам могут очень нравиться картины, но мы не готовы повесить их у себя на стену. Есть вещи, которые радуют нас издалека.
