Его песни как будто рождены «на проспекте грусти и печали в городе одиночества». Его музыка насыщена душевными пацанско-растаманскими мотивами, которые проникают в самое сердце. Музыкальный критик портала ГлагоL Василий Шевченко поговорил с ДжаЯмми о искренности в творчестве, провинциальном вайбе и о любви к Бобу Марли, чьи песни спасли ему жизнь.
– Привет, дорогой ДжаЯмми. Не буду спрашивать тебя про начало карьеры, потому что в интернете есть достаточно много информации об этом. Хочу спросить про твой родной город. Как Чита повлияла на твое творчество, что дала тебе как человеку и как музыканту?
– Чита – довольно-таки жесткий город, если углубиться в историю, это ссыльный край, туда отправляли в ссылку декабристов. Это город, где очень много тюрем. И в детстве правила выживания были достаточно жесткие. Естественно, когда ты растешь в таких суровых реалиях, когда малолетки сколачивали банды и делили между собой дворы, заниматься творчеством было сложно. Конечно, были дети, которые занимались и творчеством, но я к таким не относился – занимался спортом. Становление моего пуленепробиваемого характера произошло именно в этом городе: я могу расстраиваться, могу послать все к черту, но все равно буду идти дальше к задуманной цели, в заветной мечте. Если же говорить о позитивном факторе, читинцы – очень отзывчивые люди, у нас многонациональный край – очень много русских и очень много бурят проживают на одной земле, и это смешение разных культур тоже отражается на моем творчестве – в некоторых моих песнях можно услышать азиатские мотивы. Чита меня воспитала духом и напитала культурой.
– Ты живешь, насколько я понимаю, на два города – Чита и Москва. Какой из них тебе ближе по духу, по ощущениям?
– Я не скажу, что я живу на два города. Фактическое мое место проживания – Москва. В Читу я приезжаю довольно-таки часто, потому что это моя родина, это место силы. Два этих города нельзя сравнивать: Москва – это место, где я работаю, записываю песни. А в Читу я прилетаю поддерживать какие-то проекты, выступаю там, практически все свои клипы я снимал в Чите. Это моя малая родина, которую я не забываю и никогда не забуду. Для меня это место силы.
– Ты много где бывал – жил и работал в Китае, Южной Корее, поездил по нашей стране. Можно ли назвать тебя космополитом? В творчестве и в жизни?
– Да, жил и работал в Китае, Южной Корее, по России поездил, по странам СНГ. Считаю ли я себя человеком мира? В какой-то мере – да. Земля – это наш дом, но все-таки существуют границы, границы в разных культурах. В жизни я гражданин Российской Федерации, и мне очень нравится наша страна, мне нравится ее исследовать и открывать для себя. Когда был младше, я думал, что я человек мира – свобода и никаких границ. А когда ты становишься старше, то начинаешь понимать, почему эти границы должны существовать, почему должна существовать определенная система в мире. А в творчестве я, конечно же, человек мира: когда я пишу песни – это совсем другие энергии.
– Как познания мира и путешествия повлияли на твою музыку?
– Так как я родом с Дальнего Востока и моя малая родина граничит с Китаем, где я жил и работал, естественно, азиатская культура оставила след в моем творчестве, я ей пропитался. В моих ранних песнях есть азиатские нотки. В жизни я ношу два буддистских кольца, которые были куплены в дацанах. Когда жил в Китае, общался очень много с иностранцами, учился в английской школе. Все это научило меня быть более открытым к миру, открытым к людям и меньше, наверное, критиковать людей, больше их понимать. Путешествия учат нас быть открытыми к миру.
– В последнее время, мне кажется, появилась четкая тенденция к тому, что все больше музыкантов стало появляться из регионов, и они буквально наступают на пятки московскому бомонду. Это хорошо или плохо с твоей точки зрения?
– А как вы думаете, я отвечу? Конечно же, это хорошо, потому что Россия – это не Москва. И очень много талантливых людей в регионах, вы просто не представляете, какое огромнейшее количество талантливейших людей. Понятно, что все силы, финансовые или культурные, сосредоточены в Москве. А если посмотреть внимательно, то больше половины представителей шоу-бизнеса далеко не москвичи. Это хорошо, что регионы сейчас набирают силу, мощь; я топлю за регионы и топил за них всегда.
– Есть ли музыканты из регионов, с которыми ты общаешься? За чьим творчеством следишь?
– Да, есть исполнитель Тото из Кургана, мои хорошие друзья Galibri & Mavik, авторы множества хитов – «Федерико Феллини», «Взгляни на небо» и многих других. Саша Мавик из Ростова, Женя Голибри из Кирова. Эти успешные артисты круто себя зарекомендовали в российском шоу-бизнесе. Перечислять можно бесконечно, тот же Хабибка с «Ягодой-малинкой» из Казани. За регионами – сила, всем им я передаю привет. Я обожаю провинциальный вайб. И когда я долгое время живу и работаю в Москве, меня тянет в провинцию.
О творчестве
– Мне кажется, что каждая из твоих песен – это что-то родное, душевное, понятное. Немного пацанско-растаманское. Своеобразный микс из грусти и радости. Но каждая из них берет за душу и находит отклик в сердцах. Расскажи, в чем кроется секрет такой душевности?
– Да, никакого секрета, в общем-то, и нет. Я такой человек с детства. Помню, когда заканчивал девятый класс и ушел в другую школу, потому что директор школы, в которой учился, дал мне понять, что десятый и одиннадцатый класс я не потяну. Вообще, я очень плохо учился (смеется). Я ушел в другую школу, где было попроще. И во время собеседования перед приемом мне сказали: «Такого открытого молодого человека, такого искреннего мы еще не встречали» (улыбается). Я всегда был за душевность, мне всегда нравились разговоры по душам с людьми. Очень нравится деревенский вайб, потому что я в деревне рос и большую часть времени в детстве проводил в деревне у бабушки с дедом. Мы – люди простые в провинции. Зачем из себя кого-то пытаться изображать, зачем кем-то казаться – надо быть.
Я пытался в жизни кем-то казаться, плохо у меня получалось, и песни получались не очень. И когда я решил для себя, что буду таким, какой есть, когда я начал путь к себе, тогда и люди начали чувствовать что-то родное, душевное и понятное, пацанское-растаманское (смеется). Я, кстати, не отношу себя к растафари-культуре, но эту культуру я очень хорошо знаю. В свое время я увлекался творчеством Боба Марли, пересмотрел все художественные и документальные фильмы о нем, читал книги. Есть история, когда мне Боб Марли очень сильно помог, но не лично он, а его песни. В 2009 году я заболел свинным гриппом, тогда была страшная эпидемия – у нас в крае очень много людей умерли из-за этой страшной болезни. Я сорок с лишним дней пролежал в больнице, с легкими вообще была беда.
Помню, когда лежал в изоляторе под капельницами – мне тогда еще не поставили диагноз, не понимали, что со мной происходит, – за десять дней я похудел на десять килограмм. И тогда я на свой старенький телефончик скачал совершенно случайно с десяток песен Боба Марли. Я лежал под капельницей, положив телефон себе на грудь, играли песни Боба Марли. И в этот момент солнце в окошечке показалось, его лучи упали мне на лицо, и сразу так тепло стало. Я лежал и представлял, что его песни меня лечат, и я начал поправляться. Потом меня перевели из изолятора в общую палату, где я провел еще полтора месяца. Это история о том, что музыка меня вылечила, и я потом долгое время увлекался регги. И когда мне совсем хреново, я включаю Боба Марли. Слушаю его хиты, и мне как-то тепло на душе становится, поэтому в моем творчестве есть отголосок этой музыки.
– Откуда ты черпаешь вдохновение? Из личной жизни, из личного опыта, каких-то историй или наблюдений?
– Это совокупность, это и личная жизнь, и личный опыт, и какие-то наблюдения. Вдохновение я черпаю из жизни. У меня бывают такие периоды, когда хочется уйти ото всех, закрыться в коконе. И в этот момент либо напишется личная какая-то история, которую очень хочется рассказать, либо ничего не напишется. Мне, как творческому человеку, нужно коммуницировать с людьми, общаться с ними, черпать энергию и вдохновляться таким образом.
– Трилогия «На рейве цветы», «Желтые тюльпаны» и «Лед на губах» – как она родилась? И какая из этих трех песен тебе самому ближе по настроению?
– Она родилась совершенно случайно. Творчество – это связь с космосом, связь с Богом или связь со Вселенной. Каждый может это по-своему интерпретировать, кто-то верит в Бога, кто-то нет, кто-то верит во Вселенную, в космос, неважно, но определенная связь все же есть. И по сути, это не мои песни, я их транслирую. Я как некий передатчик, который транслирует все, что приходит свыше. Все эти песни были написаны в разное время. В 2021 году я начал писать «На рейве цветы», выпустил ее только в 2023 году, я очень сомневался в этой песне. Летом 2023 года я начал писать «Желтые тюльпаны» и забросил. Думаю, да фигня какая-то, а потом меня постоянно стали донимать мысли, что надо ее дописать, и в 2024 году я ее выпустил.
Песня «Лед на губах» вообще случайно родилась: мы встретились с саунд-продюсером и соавтором NILETTO ЭндиЭнди и решили, что надо ее дописать. Он показал мне зарисовочку, мы шесть часов с ним над ней работали, в результате получился припев «Глаза в глаза, дым в потолок, одинокие люди ловят поток».
Что объединяет все эти песни? Одиночество. Все три песни – «На рейве цветы», «Желтые тюльпаны» и «Лед на губах» – про одиночество, про мою боль. Но в то же время в них есть и положительные моменты – в них не заканчивается все плохо. Я Близнецы по знаку зодиака, и во мне реально живут два человека, но я не шизофреник (смеется). И в моих песнях присутствует некая дуальность. Какая из этих песен мне ближе? Сейчас, наверное, «На рейве цветы», неделю назад была «Лед на губах», а завтра, когда тестостерон у меня будет зашкаливать после тренировки, ближе будет «Желтые тюльпаны», потому что это такая жесткая песня.
– Самый выстраданный трек в твоем творчестве? Есть ли такой?
– Это трек «Туман». Когда его писал, я полностью его прожил. Я рыдал очень сильно, это была моя боль. Я расстался с девушкой, с которой мы очень долго были вместе. А когда расстались, получился этот трек. Поэтому «Туман» получился таким выстраданным.
– Как появился своеобразный образ Джокера из клипа «На рейве цветы»? Какой лично ты сам вкладываешь смысл в него?
– Я вообще не подразумевал именно этот образ. Тогда я вдохновлялся клипами артиста The Weekend, его альбомом «After Hours», который меня очень впечатлил. И когда я думал, в каком образе мне предстать в клипе «На рейве цветы», я случайно посмотрел клип «Blinding Lights» и «After Hours» и понял, что хочу этот образ на себя примерить. Оператор, который снимал мне клип, подарил мне пиджак для образа. Он в нем женился, но потом развелся, и говорит: он мне на хрен не нужен, забирай. А пиджачок классный. Я его примерил, он мне подошел как раз. И сам образ так легко построился, совпал.
После выхода клипа меня начали сравнивать с Джокером. На самом деле в клипе я хотел показать легкость. Когда мы снимали клип, в тот момент мое психологическое состояние было очень тяжелым. У меня была мощная апатия, депрессивное настроение, а в клипе у меня получилось показать состояние, знаешь, когда хреново настолько, что уже пофиг на все. Этот образ я периодически примеряю в реальной жизни: когда уже настолько зажмет в груди, я вспоминаю его, и сразу настроение становится лучше.
– Ты любишь экспериментировать с музыкой: у тебя есть и свойские пацанские песни, и отличная лирика, и песни с элементами этно-попа… Не любишь себя ограничивать в творчестве?
– Не то что не люблю ограничивать себя в творчестве – я не могу ограничивать себя в творчестве, не могу очертить себе определенные рамки. Я пробовал идти по одному пути, нет, не такой я человек. Я с самого детства был неусидчивым ребенком, меня всегда было много, меня называли «в каждой бочке затычка». Писать одинаковые песни – это не про меня, мне сразу плохо и грустно становится, от этого хочется экспериментировать. Наверное, так я и буду продолжать, но при этом три песни в одном стиле я сделал, и сейчас четвертая подходит. Трек будет называться «Вива», и он тоже будет в стиле «На рейве цветы», в стиле «Лед на губах» и «Желтых тюльпанов», но к этой трилогии он не будет иметь отношения, там уже совсем другое.
О поклонницах и поклонниках
– Я тут просмотрел твои соцсети. У тебя очень переданные и душевные поклонницы и поклонники – они оставляют стихи, пишут какие-то замечания, высказывают свое мнение о твоих песнях. Обычно музыканты очень и очень закрыты для публики, а у тебя на страницах вполне душевно. Как ты сам к этому относишься?
– Я отношусь к этому хорошо. Иногда, конечно, я не отвечаю на сообщения ввиду того, что это очень много отнимает энергии. Когда ты начинаешь отвечать на комментарий, ты уже вступаешь с человеком в диалог. А если начал общение, то уже сложно проигнорировать. И часто бывает, что после общения ты остаешься без энергии, ведь люди по своей сути разные. Но когда есть свободная минутка, стараюсь отвечать, и людям приятно, что с ними взаимодействует, что они пишут не в пустоту. Я нормально отношусь к таким беседам. И, конечно, я знаю границы, соблюдаю их и хочу, чтобы по отношению ко мне их тоже соблюдали.
– Есть замечательная история про твою первую любовь – девушку, в которую ты влюбился, а ей нравились парни с гитарой. После чего ты решил заняться уроками игры на гитаре. Эта девушка слышала твои песни сейчас, когда ты стал популярен? Не кусает себе локти, что такого парня профукала?))
– Конечно, не кусает (смеется). Мы с ней общаемся, подписаны друг на друга в социальных сетях – она за мной наблюдает, я наблюдаю за ее жизнью. Мы можем друг другу комментарий оставить. Нет, локти она не кусает. Я уверен, хотя и не спрашивал, да и совершенно глупо об этом спрашивать (смеется). Это же было очень, очень давно. Все у нее жизни замечательно. У нее прекрасная семья, муж, двое детей. Я думаю, что человек нашел свое счастье. А может быть, со мной она и не была бы так счастлива? Все идет так, как идет, и там, наверху, у кого-то точно на нас есть планы, и он все правильно делает. Поэтому я уверен, что она не кусает локти. А если бы и укусила свой локоть, она была бы первым человеком в мире, кто смог это сделать (улыбается).
– Какой самый приятный комплимент о своих песнях ты слышал и самый неприятный, если вообще такие бывают?
– Самый приятный комплимент для меня, когда люди пишут, что мои песни их спасают. Однажды мне написал один парень или мужчина, я не знаю, что песня «На рейве цветы» спасла его от суицида. Такое страшно читать. Да, но, с другой стороны, представляешь, песня спасла человека, человек был на грани, ему было тяжело, а она его спасла. Если даже она помогла одному человеку, все точно было не зря.
Еще одна была история: где-то год назад в Чите я зашел в один маленький магазинчик, и за прилавком стояла девушка. Она рассказала мне историю: есть один боец, наш читинец, во время СВО он получил ранение – ему ампутировали обе ноги, сейчас лежит в госпитале, и его очень сильно спасают мои песни, поднимают настроение и дают мотивацию жить дальше. Я представил, как тяжелом этому человеку сейчас. Девушка дала мне листок бумаги А4, ручку, и я написал ему письмо с благодарностью. Надеюсь, это письмо до него дошло и оно его подбодрило. Самое ценное, когда люди не просто говорят: какие классные у тебя песни. Они спасают – это другой уровень. А неприятные… Я не запоминаю негатив, но меня все-таки можно задеть негативом. Мне надо научиться броню выстраивать, чтобы вообще негатив не замечать.
– Что ты ценишь в своих слушателях?
– Преданность и постоянство. Объясняю: допустим, какой-то артист Вася написал трек, он выстрелил, стал суперпопулярный. Этот Вася начал ездить с ними и выступать – там концерт, тут концерт, а через полгода трек перестали слушать. Вася еще полгода поездил по концертам и перестал. Мои слушатели – постоянные, взрослые, осознанные. И это не дети, которые сегодня любят одного исполнителя, а лет так через пять будут любить другого. Моя аудитория осознанная, она душевная. Я притягиваю к себе таких людей, и это ценно.
Блиц-опрос:
– Если бы твою музыку можно было описать одним вкусом, каким бы он был?
– Кисло-сладкий (смеется). Или сладкий чили.
– Самый романтичный поступок в твоей жизни?
– Ой, ты знаешь их сколько было… Я такой романтик, но давно не делал, кстати, романтичные поступки. Один из последних – представь, конец 2023 года. Дело было в Чите, я приехал погостить к родителям. В то время я познакомился с девушкой из города Улан-Удэ Республики Бурятия. Мы с ней около месяца переписывались, флиртовали друг с другом, проявляли интерес. Представь, вечер 29 декабря, и я говорю себе: «А когда ты в последний раз думал не головой, а сердцем?». Я покупаю билет на ночной поезд в Улан-Удэ, приезжаю туда вечером 30 декабря. Еду к ней на работу с огромным букетом цветов, забираю ее, она катает меня всю ночь на своей машине, мы общаемся, все классно, романтика. А рано утром 31 декабря я сажусь в поезд и уже вечером дома с родителями отмечаю Новый год. Проехать 700 км от Читы к девушке и подарить ей цветы… Хотя, конечно, можно было отправить к ней курьера с цветами. Но разве это романтика? Нет, романтика, когда ты сам приехал, подарил ей цветы и уехал. Не рассчитывая совершенно ни на что.
– Если бы твоя жизнь была фильмом, кто бы смог сыграл тебя?
– Из американских актеров, наверное, Уилл Смит из фильма «В погоне за счастьем»; хотел сначала сказать «Киану Ривз», но нет. А из российских, наверное, Юра Борисов или Сергей Бодров, царствие ему небесное, если бы он был жив.
– Что больше всего тебя может тронуть?
– Искренность и энергия в глазах человека. Я по глазам могу понять, искренний ли человек, есть ли в нем энергия, которая меня привлекает или нет. Многие люди притворяются искренними, но это игра. Я очень хорошо это вижу и чувствую. Еще доброта и отзывчивость. И благодарность, когда человек умеет быть благодарен не только по отношению ко мне, да и, вообще, по отношению к миру.
– И каким мы увидим и услышим ДжаЯмми в будущем?
– Сияющим. Я буду сиять, потому что я к этому готов. Каким вы услышите меня? Искренним и настоящим. Буду стараться сохранить в себе эту искренность. И буду сиять, пора уже сиять!