В мировой культуре существуют два персонажа, которые стали синонимами покорителей женских сердец – Дон Жуан и Казанова. Но если первый был героем вымышленным, то второй абсолютно реальная историческая личность. 300 лет назад, 2 апреля 1725 года, в Венеции родился Джакомо Джироламо Казанова, шевалье де Сенгальт.
Шевалье – это кавалер, а значит дворянин. А между тем семья, в которой родился Джакомо, была актерской. И уже тогда театральные деятели много гастролировали, даже, наверное, больше, чем сейчас. Родители, Гаэтано и Дзанетта, постоянно отсутствовали. А потому воспитанием мальчика занималась бабушка. И, надо сказать, вполне основательно – в 12 лет он уже поступает в университет в Падуе, а в 17 лет заканчивает его с дипломом юриста.
Но пыль документов и крючкотворство не в характере юноши. Обладая неисчислимыми талантами, что докажет своей жизнью, Казанова совершенно не мог сосредоточиться на каком-то одном деле. Ему становилось скучно, и он принимался за что-то еще. А уж развлечь себя, да и окружающих, он мог! Множество женщин прошлого могли бы подтвердить это с мечтательной улыбкой.
Но это был реально талантливый человек. Искренне ненавидя юриспруденцию, он увлекался математикой, играл на скрипке, самостоятельно освоил медицину. Вот последнее обстоятельство сильно поспособствовало началу карьеры – мастера добывать легкие деньги и авантюриста.
Пока все происходит в Венеции, куда Казанова вернулся после университета и где зарабатывал на жизнь, играя на скрипке. Однажды местный сенатор Брагадин возвращался с хорошей гулянки и его прямо в гондоле хватил удар. Ну, то есть инсульт или предынсультное состояние.
Юноша проходил мимо, увидел это и немедленно оказал помощь – сделал кровопускание. Получается, снизил кровяное давление. А потом сам лечил аристократа и весьма успешно. Естественно, тот проникся необычайной благодарностью к спасителю и безоговорочно верил в его талант.
Поэтому, когда Джакомо своему новому покровителю заявил, что владеет неким числовым методом предсказывать будущее, тот сомнений не испытал. И даже притащил своих приятелей, таких же толстосумов, которые на деле проверили способности Казановы. И все было точно! Они же не поняли, что тот ответы намеренно составлял таким образом, что их можно было трактовать как угодно.
Тем временем святая инквизиция тоже обратила внимание на оккультный талант юноши. О чем его и предупредил Брагадин. Но Казанова уже уверился в своей фортуне и заявил будто-то цифры ему советовали остаться в Венеции и не бояться. Результат – тюрьма. Оттуда Джакомо бежит, как он заверял в своих мемуарах. Разобрав с каким-то арестованным священником крышу и спустившись вниз по простыням.
Теперь он в соседней Франции. И тоже уже вхож в аристократические круги. Джакомо знакомится с министром иностранных дел де Берни и предлагает французскому правительству провести национальную лотерею для пополнения казны. Впервые в мире. И весьма удачно.
Казанова тоже теперь при деньгах, распространяет государственные облигации в Амстердаме и на заработанные средства открывает шелкопрядильную мануфактуру. Набранные девицы постепенно оказываются в его личном кабинете – он перезнакомился со всеми во всех подробностях. Про свое предприятие так и говорил: «мой гарем».
И это не считая многочисленных побед среди дам высшего света, которые одерживал везде, где только можно. Историки знают, что в XVIII веке в Европе нравы при внешней строгости были такими, что своим дедам и бабкам потом обзавидовались жившие в веке XIX. Интимная встреча могла случится где угодно, когда угодно — наличие свидетелей помехой не считалось.
Предприниматель из Казановы, в силу отсутствия привычки заниматься чем-то системно и долго, получился никудышный. Разорился. Тогда решил еще раз проделать трюк с национальной лотереей, но европейские правительства отказывались одно за другим – репутация у Казановы уже была сомнительной. Вот тогда он и решил поехать в Россию, в надежде, что уж туда-то слухи о нем если и дошли, то в кратком изложении.
И вот 21 декабря 1764 года Джакомо Казанова появляется в Санкт-Петербурге. Как раз в самую длинную и морозную ночь в году. Поначалу ему показалось, что представление об этом крае и его обитателях у него в Европах сложилось верное. Здесь кругом все в то время говорили исключительно на немецком языке — изящной французской речи не слышалось.
Это внушало надежду, что про его проделки не шибко осведомлены. Но имя знали и принимали с любопытством и радушно. Однако вскоре Казанова понял, что русские аристократы гораздо образованнее, чем он мог предположить. Французский они все же знали, у каждого был в кармане томик Вольтера. К великой досаде, о его подвигах тоже были осведомлены.
Другое дело, что тут тоже «не лыком шиты» и какой-то итальянский прохиндей их не смутит. Казанова это очень быстро почувствовал. Будучи известным на весь свет карточным игроком, он и в Петербургских салонах вовсю играл. И выигрывал.
Но когда уже мысленно подсчитывал барыши, то узнал, что денег ему никто не отдаст. Потому как все словесные обещания не являются обязательными. А он то восхищался с каким невозмутимым видом русский князь проигрывал 1000 рублей! Любое напоминание о долге считается дурным тоном, недопустимым и возмутительным. Это потом он уже станет долгом чести, при следующих поколениях.
Так что в России с деньгами тоже не задалось. Хотя жить тут было намного дешевле, чем в других столицах. Тем и спасался. Приобрел себе красавицу-крестьянку, дал ей имя Заира. Потом она надоела, отдал архитектору Риналди. Сам увлекся заезжей французской актрисой. Русские юбки, говорят, тоже без внимания не оставлял.
Но в целом дела в России не задались, Петербург покинул – тут и без него прохиндеев хватало и куда как более ушлых. Сам Казанова говорил потом, что в этой стране хорошо живется только тем иностранцам, которых пригласили. А вот если сам приехал, то никому не интересен. Вероятно, это наблюдение будет верным и сейчас.
Шли годы, и Казанова старился. Он никогда не был красивым, что и сам признавал. Очаровывал характером, отличной фигурой, раскованностью и изысканной одеждой. Но с годами все это перестало работать. Теперь уже не ему платили за любовь, а он был вынужден платить за нее. Остались лишь его жалобы на некую девицу легкого поведения, которая деньги взяла и ушла.
Казанова к 50 годам становится никому не нужным старым брюзгой, который вечно скандалит со слугами в тех домах, где его еще привечали. Вот, наверное, когда пожалел, что отказался в свое время от французского гражданства и титула. Теперь его уделом стала библиотека графа Вальдштейна в замке Дукс в Богемии.
Его имя так и сгинуло бы в неизвестности, если бы в какой-то момент не заставил себя сесть за перо и на свет появилась «История моей жизни». Впрочем, и ее опубликуют лишь спустя двадцать лет после смерти Казановы 4 июля 1798 года.
В 1820 году издателю Фридриху-Арнольду Брокгаузу в Лейпциге принесут рукопись. Он покажет ее своим друзьям-писателям, те придут в полный восторг. А вслед за ними и вся читающая публика.
Будут сомнения о реальности существования Казановы, многие считали, что, как и Дон Жуан, он вымышленный герой. Ведь о Джакомо успели изрядно забыть даже при его жизни. Но исследователи очень быстро нашли документальные свидетельства правдивости воспоминаний и стало ясно – этот мир действительно посещал величайший соблазнитель и авантюрист по имени Джакомо Казанова.