8 января исполняется 110 лет со дня рождения Галины Улановой (1910-1998)
Более двадцати лет прошло с тех пор, как не стало «первой балерины мира» по мнению признанных танцовщиков. Поколения зрителей второй половины XX века не могли видеть Уланову на сцене, карьеру она завершила в 1960-м, но, как оказалось, даже пленка, запечатлевшая лучшие сцены из ее балетов («Лебединое озеро», «Жизель», «Бахчисарайский фонтан», «Золушка» и др.), способна дать понять, почему артистку осыпали признаниями только в превосходных степенях. В каждом фильме об Улановой есть эта захватывающая дух сцена, когда Джульетта, едва касаясь пуантами тверди, на всех парусах мчится навстречу любви. Сергей Прокофьев, автор музыки к балету «Ромео и Джульетта», слышавший от балерины шутливо-нелицеприятное – «Нет музыки печальнее на свете, чем музыка Прокофьева в балете», называл Уланову не иначе, как «гением русского балета, его неуловимой душой и вдохновенной поэзией». А сам балет стал визитной карточкой балерины, особенно после гастролей Большого театра в Лондоне в 1956 году, когда публика, нарушив все этикеты, поднялась с мест и аплодировала стоя еще до того, как это сделала королева. Впрочем, было ли что-то из исполнявшегося Улановой не ее «визитной карточкой»?
Одетта из «Лебединого озера», Джульетта, Жизель, Мария («Бахчисарайский фонтан») возносили людей над суетой мира, утверждая, что Любовь существует, и высшее предназначение человека в постижении ее красоты и ни в чем другом. Тот, кто хотя бы раз видел сцену сумасшествия Жизели в исполнении Улановой, эту вершину трагедийного танца, навсегда усвоит, что есть любовь, которая «сильнее смерти». Сцена эта вдохновила не одного литератора. Танец Улановой нельзя было назвать исполнением роли, это было рождавшееся на глазах волшебство, волхвование, таившее в себе ответ на вопрос зачем мы здесь и в чем смысл. Она погружала своих зрителей в оцепенение, отправляла в некий полет, заставляя плакать слезами радости.
Борис Пастернак сообщал Галине Сергеевне, что «с мокрым лицом» смотрел «Золушку», а Александр Вертинский признавался, что «ревел от восторга» перед ее «страшным искусством», сравнивал его с «духом Божьим» и пением Шаляпина. Эйзенштейн называл Уланову «душой искусства, самой поэзией и музыкой», Алексей Толстой – «обыкновенной богиней», а Ираклий Андроников говорил, что ей «никогда не быть в прошлом, но всегда — в настоящем и будущем». Причиной взлета над суетным миром называли внутреннюю силу и человеческие качества балерины, твердили о «триумфе человеческого духа». И все задавались мыслью — как сохранить на земле это «чудо», «это Евангелие», чтобы потомкам было у кого учиться «божественному искусству». Но до сих пор никто так и не смог разгадать загадку Галины Улановой и объяснить, из каких слагаемых родилась эта Легенда.
Родилась Галина в семье артистов балета Мариинского театра оперы и балета. Отец — Сергей Николаевич Уланов — впоследствии стал балетным режиссёром, а мать — Мария Федоровна Романова — преподавала в театральном училище. В детстве девочка была сорванцом, на даче носилась с ватагой мальчишек, лазала по деревьям, ездила с отцом на рыбалку, мечтала стать моряком. И это неудивительно – родители ждали наследника. Никакой балет ей не грезился, более того, когда мать, приметив в девятилетней дочери задатки большой балерины, отдала ее в Петроградское театральное училище, Галя сопротивлялась – «Не хочу танцевать»! Но традиции семьи и фамильный характер — уметь преодолевать трудности — взяли свое, первые годы Галина обучалась в классе матери, а окончила училище у Агриппины Вагановой. На выпускном танцевала «Шопениану» и сразу была принята в балетную труппу Ленинградского театра оперы и балета. Через год, в 1929-м, станцевала Одетту в «Лебедином озере» Чайковского.
Уланову сразу заметили и зрители, и критики. Среди лучших ролей, в которых за бестелесностью облика ярко проглядывался тот самый «триумф человеческого духа», были Жизель в одноименном балете Адана, Маша в «Щелкунчике» Чайковского, Джульетта в «Ромео и Джульетте» в постановке Леонида Лавровского. Танцевала Уланова в паре с Константином Сергеевым, их дуэт (1930-1940 гг.) в истории русского балета считается образцовым.
Еще будучи ученицей хореографического училища, Галина поняла, что участь балетного артиста заключается в тяжелой физической работе. «Порой утром на уроке до крови разбиваешь пальцы на ногах и в тот же день вечером, забыв о ранах, танцуешь на сцене». Свою успешность объясняла тем, что с самого начала занялась самовоспитанием и придумала собственную систему. «Давала самой себе обещание что-либо выполнить, и – выполняла. Это стало моим принципом, основой жизни, привычкой. Я не хотела танцевать, а полюбить то, что трудно, непросто. Но в нашей профессии трудно было всегда, а то, что таинственно называют вдохновением, есть не что иное, как соединение труда и воли, результат большого интеллектуального и физического напряжения, насыщенного любовью». У Улановой не было никаких увлечений, отвлекающих от профессии. Кроме того, она накрепко запомнила слова матери: «Либо карьера балерины, либо дети, третьего не дано». «Раньше в Петербурге ходили конки, — рассказывала она. — На лошадей надевали шоры, чтобы ничто их не отвлекало. Вот в таких «шорах» я проходила почти всю свою жизнь. Чтобы ничто не мешало работать, думать о профессии. Самое комфортное для меня состояние — одиночество. Обычно я не подхожу ни к кому. Если подходят ко мне и начинают говорить о театре, ощущаю что-то вроде инъекции».
Войну Галина Сергеевна пережила в эвакуации, танцевала Марию и Жизель на сцене Казахстанского театра опервы и балета, выступала на концертах. В 1943 году получила звание народной артистки Казахской ССР. Через год, по распоряжению Сталина, была переведена в Большой театр. Позднее признавалась: «В Москву никогда бы не переехала, да так власти распорядились, чуть ли не решение ЦК по этому поводу приняли». Ленинград-Петербург обожала, Москву считала «чужой», и до конца дней, хотя прожила в столице более полувека и 16 лет была ведущей балериной Большого театра, ощущала себя здесь «в командировке».
В Москве танцевала тот же классический репертуар, появлялась и в советских балетах, в частности, в образе китайской танцовщицы Тао Хао в балете Глиэра «Красный мак». Исполняла концертные номера на музыку Чайковского, Рахманинова, Рубинштейна, Шумана, Листа. Мир был покорен «Умирающим лебедем» Сен-Санса в ее исполнении. Триумфальный успех Улановой в партиях Жизели и Джульетты на первых зарубежных гастролях Большого театра в Лондоне сравнивали с лаврами Анны Павловой. Очевидцы твердили: «Лондон сошел с ума». Китай, Австрия, Италия, Франция, Англия, США – в этих странах зрители переживали сходные эмоции.
О благородстве, простоте и интеллигентности Улановой говорили все, кто близко ее знал. Сцену, не устраивая никаких прощальных гастролей, балерина оставила в 50 и в течение 37 лет, почти до самой кончины, работала педагогом-репетитором в Большом театре. Воспитала множество учеников, среди которых Екатерина Максимова, Нина Семизорова, Николай Цискаридзе, солисты Парижской оперы, Гамбургского, Шведского, Австралийского балета, японских балетных трупп. «Внутри нужно иметь заветную шкатулочку, — говорила она молодым, — и опускать в нее все впечатления жизни. Хранить это, не расплескивать, не разбазаривать. Чем больше у актера будет накоплено, тем скорее он найдет что-то полезное для своих ролей. Тем интереснее будет зрителю, который почувствует это никому неведомое и не доступное богатство». Сама Уланова была пристрастна к природе и миру животных. «Природа для меня то же, что и музыка, — говорила, — также загадочна».
Избранниками Галины Улановой были люди искусства: концертмейстер Исаак Меликовский, актёр и режиссёр Иван Берсенев, художник Вадим Рындин. Все браки, кроме как с режиссером Юрием Завадским, были гражданскими. Наказ матери она выполнила — детей не было. Будучи совершенно неприспособленной к быту, Галина Сергеевна была рада появившейся в последнее десятилетие ее жизни компаньонке Татьяне Агафоновой, которую называла «приёмной дочерью». Они объединили квартиры, но, к сожалению, Татьяна ушла на четыре года раньше Галины Сергеевны, Улановой не стало в марте 1998 года. Через несколько лет в ее квартире открыли мемориальный музей.
По количеству титулов и наград (Дважды Герой Соцтруда, Лауреат Ленинской премии, четырех Сталинских премий I степени, премии Президента РФ (1997), Командор ордена Искусств и литературы(Франция), Премия Анны Павловой Парижской Академии танца, Премия О. Парселли «Жизнь ради танца» (Милан), Почётный член Американской Академии искусств и наук и др.) с народной артисткой СССР Галиной Улановой не сравнится никто. Балерине при жизни поставили памятники в Петербурге и Стокгольме. На домах, где она жила в Петербурге, Алма-Ате и Москве, открыты мемориальные доски. Астероид, якутский алмаз, серебряная монета и голландские тюльпаны ее имени радуют поклонников. Артисты Большого театра считают за честь репетировать в огромном Улановском зале. Вечной Джульетте посвящено множество книг, фильмов, радио- и телепередач, ее образ воплощен в живописи, скульптуре, графике. Имя Улановой навсегда останется символом русского балета в мире.
Нина Катаева
