8 сентября министры иностранных дел стран G7 планируют обсудить ситуацию в Афганистане. На прошедшей неделе прошла информация, что к участию в ней будут приглашены Россия и Китай, а также некоторые другие страны. Однако впоследствии официальный представитель МИД РФ Мария Захарова опровергла информацию, что Россия будет присутствовать на саммите. Обозреватель ГлагоL Олег Павлов считает, что политический мир просто не понимает, что ему делать с Афганистаном.

О том, что в саммите G7 примут участие Россия и Китай заявил в конце прошлой недели министр иностранных дел Японии Тосимицу Мотэги. По его словам, главной темой обсуждения глав внешнеполитических ведомств станет ситуация в Афганистане и анонсировал участие в саммите РФ, Китая и «некоторых других стран». При этом, где пройдёт саммит G7 и состоится ли он 8 сентября точных данных не приводилось нигде, впоследствии стало известно, что он состоится в онлайн-формате.

Представитель МИД РФ Мария Захарова отреагировала практически моментально и опровергла участие нашей страны в этом форуме. Она заявила, что РФ получала сигналы из Берлина и Парижа о возможном приглашении, но официальных действий от стран G7 не последовало. 

По её словам, там партнеры сами между собой никак не могут определиться нужна им Россия в решении афганского вопроса или нет. При этом из её слов можно сделать вывод, что наша страна не отказывалась от участия в обсуждении афганской проблемы.

Из сообщений как отечественной, так и мировой прессы, непонятно, получил ли такое официальное приглашение Китай и примет ли он участие в G7. Но, судя по всему, получил, но китайцы об этом, как всегда, не скажут до последнего момента. Зато понятно кого имел в виду Мотэги, когда упоминал «некоторые другие страны» — это Турция и Катар. Это те немногие страны, которые понимают, что происходит в Афганистане на протяжении последних 40 лет.

«С точки зрения конфликтологии и политической теории пролонгированный конфликт в Афганистане — это политический конфликт между разнообразными исламскими группировками. Предметом притязаний сторон является политическая власть. Соответственно, всё происходящее десятилетиями на территории Афганистана и сопряжённых с ним стран, можно рассматривать как политическую борьбу различных оппозиционных сил, таких же, как например в цивилизованном обществе партии и движения. Только формат «взаимодействия» здесь сугубо силовой — с поддержкой внешних сил или без неё, но всё равно каждая смена власти примерно равнозначна государственному перевороту. Вот только у сторонников светского государства, на мой взгляд, в Афганистане недостаточно силового ресурса. Поэтому они уже давно вне политической игры»

Евгений Храмова, конфликтолог, кандидат политических наук, доцент КФУ

Есть всего несколько игроков на международной арене, которые имеют реальное влияние на Афганистан и его политиков. Это США, даже после вывода войск, Китай, который давно проводит экономическую экспансию в регионе, Катар, имеющий влияние на Пакистан и через него на пуштунские племена, которые и составляют костяк захватившего власть запрещенного в РФ движения Талибан. Сам Пакистан тоже важен, но во многом он стал площадкой для других игроков.

Турция имеет однозначное влияние на все тюркские племена – туркменов, узбеков, проживающих на севере страны – того же Масуда. И, наверное, сильно выходящее за рамки национальной принадлежности – именно турецкие силы осуществляли охрану аэропорта Кабула, когда его покинули американцы. Хотя её влияние не афишируется.

Есть еще один заметный игрок – Иран. Его влияние скорее можно назвать идеологическим и религиозным, хотя есть и этническая группа, которая почти полностью проиранская – хазарейцы. При этом Иран международное сообщество вообще не упоминает, и речи о его приглашении на форум G7 даже не идёт.

Что касается России, то её влияние настолько очевидно, что отрицать его не имеет смысла. На сегодняшний момент из всех перечисленных международных игроков, только у РФ есть официальные контакты с движением Талибан, хоть оно и запрещено у нас в стране. И будет оставаться таковым, по всей видимости, пока ООН не снимет с них статус террористической организации. Однако, как мы видим, это не мешает России вести так любимую на Западе «реалполитик» и выстраивать отношение как минимум с политическим руководством движения. Что автоматически делает её незаменимым при любом обсуждении будущего Афганистана. В понедельник, 6 сентября, глава НАТО Йенс Столтенберг откровенно сказал, что без России и Китая все разговоры будут бесполезными.

А будущее представляется сейчас весьма туманным. Чтобы не говорили о присутствии США в Афганистане, эти 20 лет были относительно спокойными и стабильными. С их уходом у соседей Афганистана появляется головная боль, которая рискует превратиться в перманентную. Даже глава Комитета начальников штабов армии США генерал Марк Милли полагает, что страна стоит на пороге гражданской войны. Остальные наблюдатели и игроки также склоняются к этой мысли.

«Обычно при внутриполитическом кризисе запрашивается посредническая помощь других государств. Однако идеологизированные конфессиональные политические группировки в Афганистане не будут её запрашивать. Они и далее пойдут по пути силового подавления гражданского населения и всех несогласных, что мы уже наблюдаем (казни журналистов, разгон слезоточивым газом акции протеста женщин и пр.). Более всего удивляет во всей этой, длящейся много лет, истории то, что идеологическим «флагом» выступает абсолютно мирная религия», — рассказала Евгения Храмова.

В этих условиях возникает вопрос: а что делать? Вот на него-то сейчас и ищут ответ. Евросоюз уже заявил, что пока не готов признать запрещённый в РФ Талибан, но готов вести переговоры. Министры иностранных дел ЕС в Словении назвали пять условий на которых они готовы пойти на контакт. Это — прекратить всякие связи с международным терроризмом, признать права человека и, в первую очередь, женщин, свободная эмиграция из страны, прозрачность в распределении гуманитарной помощи. И пятое – формирование правительства – разговаривать-то до вечера 7 сентября, когда объявили о сформированном правительстве во главе с муллой Мохаммад Хасан Ахундом, было не с кем.

Надо полагать, что и саммит глав МИД G7 выработает нечто схожее по звучанию. Во всяком случае, для широкой публики. А вот какими будут практические шаги – неясно. Тем более, что их будет крайне сложно реализовать без участия двух таких важных игроков в регионе – России и Ирана.