Как Суворов неприступный Чертов мост в Альпах взял

Вид на Чертов мост 6 сентября 1799 года. фото: wikipedia.org

Бывают сражения грандиозные, которые своим масштабом, количеством войск с обеих сторон, поражают воображение. Как правило, именно они остаются как в народной памяти, так и в истории. Но есть одно, на которое, случись в иных обстоятельствах и на другой местности, никто не обратил внимание и назвали бы лишь стычкой. Но оно прославило русскую армию и подтвердило гений Суворова. Это взятие Чертова моста в Швейцарии, которое случилось 225 лет назад – 25 сентября 1799 года.

В швейцарских Альпах русская армия оказалась по воле союзников — австрийцев. А фактически их предательства, когда Вена испугалась славы Суворова, который лихо бил «непобедимых» французов, а те одолеть не могли. Так это оценивали современники, так считают и нынешние историки.

Хотя в тех краях генерал-фельдмаршал Александр Суворов оказался по их же просьбе. Как раз потому, что австрийцев и англичан, которые численно превосходили французскую армию, французы били нещадно. Практически, «по-суворовски». И противостоять им мог только он сам.

Поэтому австрийский император Франц I буквально уговорил русского коллегу Павла I во главе отправляемого в Италию русского корпуса назначить именно Суворова. Как видим, были не дураки, все понимали. Но подлецы. Что потом и докажут.

Павел, хоть и имел неуравновешенный характер, тоже, вопреки сложившемуся о нем мнению, был неглуп. И, в общем-то, не злобным – мы это потом увидим на примере того же Суворова. Поэтому соглашается на просьбу союзников и вызывает фельдмаршала из ссылки.

Тот с радостью откликается, он у себя в деревне тщательно следил за «широко шагающим мальчиком» Наполеоном, и понимал все его действия. Поэтому прибыв в Италию тут же начинает бить его войска. Да так лихо, что вскоре освобождает всю северную часть страны, включая такой город как Милан. Оставалось добиться капитуляции крепости Тортона, а дорога на Париж и так уже открыта.

И тут приходит приказ из Вены, которой Павел его подчинил и заставил получать там одобрение всем действиям, немедленно идти в Швейцарию. На замещение тамошних австрийских войск, которые перебрасывали к Рейну.

Какой-то серьезной военной необходимости в такой переброске не было. И это понимали все. Как понимали и истинную причину. Австрия разинула рот на рейнские земли. А Италию, которую тоже с удовольствием захватили, Суворов уже освободил. И какой наглец! Взял и восстановил там везде существовавшую законную власть, тогда как Австрия решила этот кусок взять себе.

Портрет фельдмаршала графа А. В. Суворова. Й. Крейцингер. 1799 год. фото: wikipedia.org

Суворов приказ получил 3 сентября и тут же приступил к его выполнению. Что сказал на это полководец, и в каких выражениях, история донесла до нас лишь в общих чертах. Он оиошел от Тортоны, не дождавшись ее капитуляции, и тут же французы радостно побежали снимать блокаду крепости. Пришлось срочно вернуться, разбить их и все же заставить гарнизон крепости капитулировать.

Но это заняло целых два дня. А в сентябре в высоких Альпах наступает уже зима и каждый потерянный день может обернуться катастрофой – все тропки занесет снегом. Но суворовцы передвигаются быстро и 20-тысячная армия преодолела путь до Швейцарии за шесть дней, вместо обычных восьми — десяти.

В деревушке Таверне их должны были ждать 1500 мулов и запасы провианта, которые австрийцы обязаны были поставить к 15 сентября. Но не было ничего. Ни одного самого худого ослика, ни крошки хлеба. И только 18 сентября прислали 650 мулов и немного фуража.

Пришлось для перевозки запасов, которые срочно собрали на местности, использовать запасных казацких лошадок. К полному изумлению последних – они ж к вольным степям привыкли, а не высоченным горам. А их, спасибо «расторопности» австрийцев, все же начало заносить снегом.

Наконец, все собрали и можно было выступать. Так Итальянский поход Суворова без перерыва тут же перешел в Швейцарский поход.

23 сентября с боем преодолели перевал Сен-Готард и вышли к долине реки Рёйс. Далее предстояло двигаться вдоль нее. Суворов отправляет Архангелогородский полк на левый берег, чтобы иметь возможность атаковать неприятельские заслоны с тыла.

С основными же силами пошел по правому берегу к единственной переправе — мосту Тойфельбрюке. Это и есть тот самый Чертов мост.

фото: vk.com

И надо сказать, полностью оправдывает свое название. Это сейчас там построили новый и крепкий, поскольку тот, что брал Суворов в 1888 году все же рухнул. А тогда было довольно хилое сооружение, да еще на черт знает какой высоте.

Тропа перед самым мостом завершалась «Урнернской дырой» — все же простой народ во всех странах очень точен в своих определениях. Это был узкий тоннель, до трех метров ширины, и длинной 65 метров. А потом вот сразу мост.

Оборонять такое место – милое дело. Одной пушки и несколько десятков солдат вполне достаточно, чтобы сдерживать целую армию. Ну как 300 спартанцев под Фермопилами. На что французы дивизионного генерала Лекурба и надеялись.

Суворов понимал – в лоб бить бесполезно. Поэтому заранее отправил два отряда в обход. Вдоль речки Рёйсе шли 200 егерей под командованием майора Федора Тревогина. А сверху, по козьим тропам, пошли 300 солдат Орловского пока с полковником Иосифом Трубниковым.

И когда все оказались на местах, Суворов дал команду атаковать мост в лоб. Французы решили, что эти русские рехнулись от трудностей горного перехода. Но тут на них сверху свалились солдаты обходных отрядов. В панике противник начал отступать к самому мосту, боясь окружения. Единственную их пушку русские сбросили в ущелье.

Французский полковник Дамм отдал приказ взорвать этот Чертов мост. Но сумели уничтожить только самый маленький пролет, да и то лишь его часть. Суворовцы быстренько разобрали какой-то сарай, связали бревна офицерскими шарфами и ремнями от ружей и навели переправу. Под плотным огнем – противники стояли в 50 метрах друг от друга.

И как только завершили работу, так подошли солдаты Архангелогородского полка, отправленных в обход еще внизу. Враг дрогнул и побежал. По пути скидывая с себя все лишнее – рюкзаки, патроны, ружья.

фото: Тульский государственный музей оружия

Вот так 25 сентября 1799 года и завершилось сражение у Чертова моста в Швейцарии. Это было нелегкое дело, бой длился не один час, только на полное восстановление моста, чтобы вся армия, а не только атакующие могли пройти, ушло 4 часа. Но зато показало весь гений Суворова и стойкость русского солдата.

Ну а после него даже для Павла I предательство австрийцев станет очевидным. Из-за них был разбит корпус Римского-Корсакова, на соединение с которым Суворов и шел. Причем в тот же день – 25 сентября.

Павел разрывает все союзнические отношения с австрийским императором Францем I и отзывает русские войска домой. Что справедливо – сражайтесь сами, раз так себя ведете, от нас Альпы далеко.

А Александра Суворова награждает более чем щедро – тот получает титул князя Италийского и высшее воинское звание генералиссимуса. Он станет последним генералиссимусом в истории Российской империи. Просто потому, что никто так и не превзошел этого русского военного гения.

Как частная компания создала Россию до Дальнего Востока и Америки

Флаг Российско-американской компании. фото: wikipedia.org

В истории России была одна частная организация, которая и создала весь современный ее облик. Все кругосветные экспедиции, прославившие страну, организовала она. Без нее не было бы ни русского Дальнего Востока, ни городов там. А когда-то и Америка тоже была русской и тоже благодаря этой фирме. 225 лет назад указом императора Павла I была создана Российско-Американская компания.

Документ был подписан 19 июля (8-го по старому стилю) 1799 года. По нему новая компания получала монопольное право на освоение дальневосточных земель, островов Тихого океана и всей северной и западной Америки – Аляски и Калифорнии. Военно-морскому флоту предписывалось оказывать ей всяческое содействие. Естественно, за ее счет.

Россия всю свою историю прирастала восточными территориями – Урал, Сибирь, Дальний Восток. Объяснялось это просто – предприимчивые люди шли за пушниной. Это было единственное доступное на тот момент природное богатство. 

Ну не было в коренной части России никогда полезных ископаемых – ни железа, ни серебра, ни золота. Даже соль вываривать надо было. И только когда при Петре начали осваивать Урал появились собственные полезные ископаемые. Но пушной промысел оставался по-прежнему прибыльным, и купцы за ценным мехом шли на новые земли.

Не помешал и Тихий океан. Как только уперлись в него, так сразу возникла мысль: а что за ним? Так старатели еще в XVII веке открыли для себя Сахалин и Курилы. В 1732 году экспедиция Михаила Гвоздева наткнулась на Аляску. Она описала лишь часть ее побережья, затем Витус Беринг уже нанес на карту целиком, выяснив, что это полуостров.

фото: wikipedia.org

С этого момента купцы потянулись и туда. До 1790-х годов ими было организовано более 100 экспедиций. В одиночку такое было не осилить, поэтому предприниматели составляли «одноразовые» компании. Скидывались, а как только промысловики возвращались с пушниной, то делили товар и разбегались. И тем не менее, таким образом заработали более 8 млн рублей – большущие деньги.

Так продолжалось пока в Иркутске, а тогда это была столица Восточной Сибири, в начале 1770-х годов не появился купец Григорий Шелихов. Если вам представляется некий бородатый дородный человек с окладистой бородой, в сафьяновых сапогах и подпоясанный шитым золотом кушаком, то это в корне неверно. Сохранившиеся портреты показывают нам элегантного, одетого по моде при дворе Екатерины II человека – в жизни не отличите от прочих ее вельмож.

Но он был предпринимателем. Шелихов быстро сообразил, что земли Америки хоть и объявили русскими, но по факту таковыми еще не являются. Для этого надо было, чтобы край осваивался не периодическими набегами, а на регулярной основе. Шелихов сам сплавал в Америку с тем, чтобы оценить возможности и способы освоения края, основал там поселение.

По возвращении он вместе с другим купцом, Иваном Голиковым, создает Северо-Восточную компанию. В отличие от остальных однодневок сразу оговариваются – должна просуществовать не менее десяти лет. Проработает больше. Они попросили в 1788 году привилегий у Екатерины II, но она отказала, поскольку выступала против монополий.

Но и без привилегий регулярный подход сразу же начал приносить результаты. Десять лет пролетели незаметно и по их окончании из Санкт-Петербурга, по поручению Платона Зубова, с инспекцией прибыл Николай Резанов. Тот самый, воспетый в «Юноне и Авось».

Николай Резанов. Портрет работы неизвестного художника, около 1803 г. фото: wikipedia.org

Это был крупный чиновник – Резанов возглавлял канцелярию Гавриила Державина, когда тот был кабинет-секретарем императрицы. То есть, в том числе, готовил важнейшие документы государства. Инспекция показала – дела у компании идут прекрасно и без обмана. 

Резанов давно мечтал о путешествиях по Дальнему Востоку и Америке, а тут встречает такого же одержимого освоением гигантского края человека. Да еще и честного. В 1795 году он женится на старшей дочери Шелихова Анне, которой было предоставлено дворянство. Так что не знаем, что у него было потом с Кончитой, но в Калифорнию он прибыл уже женатым человеком.

Северо-Восточная компания получила при царском дворе важного покровителя. Через полгода после свадьбы Григорий Шелихов умер. Но дело в свои руки взяла его жена Наталья Шелихова. Вдова оказалась столь же умелым коммерсантом и дела компании не пострадали.

В 1797 году Северо-Восточная компания, а также Северная и Курильская, которые также принадлежали Шелеховым, решили объединиться с Иркутской коммерческой компанией купца Николая Мыльникова и его компаньонов. Так появилась «Американская Голикова, Шелихова и Мыльникова компания». Всего в нее вошло 20 купцов, которые разделили между собой 724 акции по 1 тысяче рублей каждая.

Взошедший на престол император Павел I отнесся к слиянию благосклонно и утвердил создание новой компании – он считал, что это пойдет на пользу освоения Америки. Мечта Шелиховых о монополии стала как никогда близка. 

Этим занялся Николай Резанов. Но для начала он сумел убрать все противоречия между купцами, которые возникли при объединении. Опытный чиновник, составивший не один документ и договор империи, сумел написать такой устав, который устроил всех. 

И только закончил это дело, как прокурор Сената князь Алексей Куракин представил Павлу доклад «О вредности многих компаний в Америке и пользе от соединении их воедино». Причем это произошло по инициативе прокурора и никак не было связано с купцами. Вот так удачно получилось.

Резанов, естественно, не преминул воспользоваться моментом. К этому времени, 30 июля по старому стилю (10 августа по новому) 1798 года все купцы поставили подписи под соглашением об образовании «Американской компании». В начале сентября Коммерц-коллегия представила доклад Павлу I с рекомендацией наделить ее монопольным правом освоения Америки.

Тот не возражал, ему и самому, как видели, это казалось правильным. Но еще почти год ушел на согласование этого проекта с Британией – дабы избежать международных осложнений. И вот 19 июля 1799 года император поставил свою подпись под Указом, который объявлял о создании Российско-Американской компании.

Здание бывшего управления Российско-американской компании. Санкт-Петербург, набережная реки Мойки, дом 72. фото: wikipedia.org

Трудно переоценить всю важность этого шага. И это не только заселение Аляски и Калифорнии, которые потом продадут США. На деньги этой фирмы был освоен весь Дальний Восток, создавались города. 

Было профинансировано более 25 морских научных экспедиций – знаменитое путешествие Крузенштерна тоже организовала Русско-Американская компания. Первую дипломатическую миссию Резанова в Японию и поездку в Америку, естественно, тоже. Впоследствии император Александр I вошел в число ее акционеров, и она превратилась в государственно-частную. 

Похоже, это ее и сгубило – купцы стали надеяться на бюджетные деньги. Однако это уже совсем другая история. Но за полвека полностью преобразилась страна и все ее восточные очертания – это заслуга Российско-Американской компании.

Таврический дворец: Потемкин, Екатерина и лошади

Вид на Таврический дворец с высоты птичьего полёта. фото: wikipedia.org

Одной из жемчужин Санкт-Петербурга является Таврический дворец. Построенный как резиденция князя Потемкина, он поражал роскошью современников. Но 225 лет назад, 19 апреля 1799 года, его судьба резко переменилась, и он по указу императора Павла I превратился в казармы и конюшни лейб-гвардии Конного полка. Там, где танцевала Екатерина II начали гарцевать лошади.

Как историческое событие этот факт выглядит незначительным – на судьбу страны он никак не повлиял. Но вот Россия чуть было не потеряла шедевр, которым по праву гордится. К тому же Таврический дворец впоследствии все же сыграет свою историческую роль, став местом заседаний Государственной Думы – первого парламента страны.

В 1782 году в Петербург прибыл светлейший князь Таврический Григорий Александрович Потемкин. Генерал-губернатор Новороссийской, Азовской и Астраханской губерний, а главное – фаворит самой императрицы. И поселился в Зимнем дворце.

Как выяснилось, у такого славного и весьма богатого вельможи, фактически второго человека в империи… не было своего дома. Во всяком случае достойного положения. Тогда Екатерина II решила построить для своего любимца и обладателя реальных заслуг деятеля дворец.

На эти цели из казны было выделено 400 тысяч рублей золотом – колоссальная по тем временам сумма. Лошади в этой истории появились сразу, поскольку местом выбрали Конногвардейскую слободу. Когда-то и сам Потемкин служил в этом полку и в его составе принимал участие в дворцовом перевороте, приведшим Екатерину на трон. При строительстве дворец так и называли – Конногвардейский дом.

Григорий Потемкин-Таврический. фото: wikipedia.org

Возведение дворца Потемкин поручил своему давнему приятелю Ивану Старову. Когда-то они вместе учились в гимназии Московского университета, там и сдружились. Он уже помогал Потемкину осваивать Новороссию – разработал генеральные планы Николаева, Екатеринослава (Днепропетровска) и других городов. Заслуженно считался одним из лучших архитекторов страны.

Старов сразу решил, что это будет городская усадьба, благо места хватало – в то время это была окраина города. Поэтому в проект заложил не только дом, но и парк, который сделает садовый мастер Гульд. Само здание построено в виде буквы П, фасадом обращено к Неве. Проектирование и строительство началось в 1783 году.

А дальше Старов удивил всех. Похоже, это была с другом Потемкиным общая черта – желание и умение удивлять. Оба не стеснялись грандиозности замыслов и умели воплотить их, в общем-то, обычными средствами. Ничего титанического не потребовалось, только умение видеть несколько иначе, чем все, и смелость.

Здание состоит из четырех основных помещений, которые сделаны в виде анфилад. Но Старов их расположил не вдоль по фасаду и улице, как обычно делают, а вглубь. То есть, когда зашел, то залы не направо-налево, а все прямо, один перетекает в другой и все сразу видны. 

фото: wikipedia.org

Это простое решение дало грандиозный эффект – как только заходишь, то видишь высоченный зал и колонны. А за ним еще зал, еще больший и снова колонны. А потом опять зал с колоннами и зимний сад. Но так это выглядело только тогда, сейчас этого эффекта не увидите – виноваты депутаты Госдумы и Николай II.

Первым был вестибюль. Это такая большая прихожая, где гости снимали верхнюю одежду. 

Затем они проходили в Купольный зал. При этом потолок там плоский, хоть и находится под куполом-крышей. Но его роспись выполнена так искусно, что возникает полная иллюзия объема. Специалисты скажут, что это техника гризайль. Здесь практически не было мебели, но зато имелись хоры. Помещение было предназначено для общения по-лошадиному – стоя.

Далее шла Большая галерея для торжеств и балов. На тот момент это был самый вместительный бальный зал в Европе – 74,5 метра длинной и 14,5 шириной. Причем опять «привет лошадям» — выполнен был как конный манеж.

Это было самое роскошное помещение дворца. Зал богато украсили скульптурами и картинами. Вообще, для всего дворца была куплена коллекция из 185 полотен, среди которых были работы Леонардо да Винчи, Рафаэля, Караваджо. Знаменитые часы с павлином тоже стояли здесь. После смерти Потемкина все это переедет в Эрмитаж.

Большая галерея уже вскоре получит именование Екатерининского зала. Случилось это уже после завершения строительства в 1789 году. 28 апреля 1791 года Потемкин решил дать бал в честь Екатерины II. Естественно, самый грандиозный. Было приглашено более 3 тысяч гостей. Говорят, что в Петербурге был скуплен весь воск на свечи.

Екатерину поместили на возвышении, где поставили диваны – по тем временам новинка, которую Потемкин подсмотрел у турок. Во время бала светлейший князь подвел императрицу в центр, под роскошную люстру и прилюдно встал на колени. Та велела ему подняться, и он что-то ей прошептал на ухо. Что именно сказал гости не услышали, но через некоторое время все финансовые затруднения Потемкина чудесным образом исчезли.

То, что провернул князь вызовет восхищение у любого современного казнокрада. Но в данном случае светлейший ничего не воровал. Как мы помним, Таврический дворец Екатерина Потемкину подарила. Она сама, вместе с ним и Старовым выбирала подготовленные архитектором проекты. А в тот день Потемкин пожаловался ей на финансовые трудности и попросил купить у него дворец. Императрица согласилась, а через некоторое время опять подарила ему. Так еще уметь надо было. Вскоре Потемкин умер.

Кадетский бал в Таврическом дворце. фото: vk.com/besenok81

Но сохранилась примета – если под этой люстрой загадать желание, то оно обязательно исполнится в течение года. Говорят, что работает.

Когда на престол взошел Павел I, то он уничтожал все, что было связано с именем ненавистной матери. Вот тогда и решил провернуть эту «шутку» — отдать Конногвардейский дом Конногвардейскому полку. Что и случилось 19 апреля 1799 года.

Были выломаны и уничтожены все интерьеры. Правда, выяснилось, что адъютант Потемкина Гарановский в сообщничестве с еще одним «сотрудником» Грибовским уже ограбили дворец. Были разоблачены и осуждены, а шедевры перевезены в Михайловский замок.

Но Конногвардейский полк прожил во дворце недолго. В 1801 году Александр I повелел восстановить Таврический дворец и сделал его одной из своих резиденций. Часть убранства была возвращена.

Вот так и удалось вернуть этот архитектурный шедевр, который связан не только с именами Потемкина и Екатерины. Тут жил А. Суворов, скончался Николай Карамзин. А когда в стране появился парламент, то Николай II отдаст его ему. Правда, для этого «испортят» всю задумку Старова и из Екатерининской галереи сделают зал заседаний. Но депутаты все лучше, чем лошади.

Как небольшая Казанская церковь в Петербурге сыграла огромную роль в истории

фото: wikipedia.org

Казанский собор в Санкт-Петербурге – один из символов и главных достопримечательностей северной столицы. Это не просто архитектурный шедевр, он играл значительную роль в истории страны. Но она досталась ему по наследству, а началось всё с относительно небольшой церкви, которая стояла на месте собора и была заложена 290 лет назад.

Случилось это 6 сентября 1733 года по старому стилю – в этот день началось строительство Рождество-Богородицкой церкви, которая предназначалась для хранения списка особо почитаемой в царствующей семье Романовых иконы Казанской Божией Матери. Считается, что именно с ее помощью ополчение Минина и Пожарского смогло прогнать интервентов и, затем, воцарилась новая династия.

Ее в новую столицу привез еще Петр Великий, а для хранения в 1710 году была поставлена небольшая часовенка, которую прозвали «светличкой». Располагалась она, как писал Г. Богданов в своем «Описании Санкт-Петербурга» в 1779 году, «на Санктпетербургском острову, в Посадской Большой улице, с приходу от стараго гостиного двора». В 1712 году часовню освятили как церковь. «Светличку», естественно, стали называть Казанской. Так родилось название еще за век до постройки нынешнего собора.

В 1720 году Новгородский архиепископ Феодосий, к епархии которого тогда относился и Санкт-Петербург, повелел икону вынести и поставить в Троицком соборе, а саму Казанскую церковь переименовать в Рождество-Богородицкую. Точная причина этого решения неизвестна, но есть предположение, что церквушка начала ветшать и оно связано с сохранностью особочтимой иконы. Но в 1727 году она вновь была туда возвращена.

Однако состояние «светлички» явно было неудовлетворительным, потому что в этот же год начинаются разговоры и «хлопоты» по возведению для хранения иконы новой церкви. Строительство все никак не начиналось, поскольку долгое время не могли определиться с местом.

фото: wikipedia.org

Вначале было решено, что это будет на Васильевском острове и даже стали возводить там деревянную церковь. Строили ее из церковных сумм строй Рождество-Богородицкой церкви и даже в 1732 году завершили. Но вдруг Священный Синод постановил освятить новый храм в честь Святого Апостола Андрея Первозванного, а Казанскую икону оставить на прежнем месте. Решение выглядело внезапным и непонятным, но вскоре объяснение нашлось.

В самом начале января 1733 года Синод разрешил просителям построить Рождество-Богородицкую церковь в более безопасном от пожаров месте. А именно между Гостиным Двором и Акцизной Камерой, в районе Дворянской улицы. Выяснилось и имя просителя – императрица Анна Иоановна. Теперь понятно, почему Синод дал уже построенной церкви совсем другое освящение.

Но и здесь новая церковь не была построена. В конце августа 1733 года в Синод неожиданно пришло сообщение из Конторы Интендантских Дел. В нем говорилось, что Анна Иоановна распорядилась новую церковь построить на «Першпективной дороге» в районе Зеленого моста и Мойки. Причем каменную и подчеркивалось, что деревянная пришла в окончательную ветхость.

Видь Рождество-Богородицкой Церкви находившейся на Невском проспекте. Иллюстрация из книги А. Аплаксина «Казанский собор в Санкт-Петербурге». Научная библиотека ГМИР.

Уже 6 (17) сентября была заложена трехпрестольная церковь Рождества Пресвятой Богородицы с деревянным куполом и колокольней над входом. Архитектором стал Михаил Земцов, который возвел этот храм в стиле барокко. Старую церковь закрыли и опечатали в октябре 1736 года, а все убранство начали переносить в новую. Строительство заняло четыре года и завершилось освящением 13 июня 1737 года. А в 1747–1748 годах Луи Каравак создал в ней роспись «Рождество Богородицы». 

С самого начала новый храм получил статус придворного. С момента завершения там проводились таинства венчания членов царской семьи – а это не только императоры и императрицы. Во время дворцового переворота 1762 года, который возвел на престол Екатерину II, именно в этой церкви она принимала верноподданическую присягу от духовенства и народа. Здесь проходило чествование в честь побед русской армии.

Церковь Рождества Богородицы очень любила императрица Елизавета Петровна. Настолько, что даже повелела именовать его собором. Но в реальности она не отличалась ни пышностью убранства, ни большой вместительностью. А значение храма все возрастало.

Поэтому император Павел I принял решение построить на этом месте новый, уже по-настоящему большой собор. Он восхищался собором Святого Петра в Риме и хотел возвести нечто подобное, о чем и сообщал митрополиту Платону. В 1799 году был проведен конкурс проектов, но ни один из них не устроил Павла. 

Но тут президент Академии наук граф Александр Строганов поручил его своему бывшему крепостному Андрею Воронихину. И молодому архитектору удалось создать проект, который был принят. 8 сентября 1801 года состоялась закладка нового собора – получается почти день в день, когда это случилось с церковью Рождества Богородицы, только спустя 68 лет.

фото: vk.com/kazansky_sobor

Старая церковь хоть и называлась Рождества Богородицы, но в народе и в обиходной речи ее чаще всего называли Казанской – в честь той самой иконы, которая хранилась там с момента постройки. Под этим именем мы ее встречаем и в литературе, и мемуарах (той же Екатерины Дашковой). 

Поэтому и новый собор уже с самого начала стал называться таким же, привычным для всех образом. А в 1811 году был уже официально освящен в честь Казанской иконы Божией Матери. Заодно перенял и значение для страны от прошлого храмама – в нем также чествовали победы русского оружия, а фельдмаршал М. Кутузов захоронен в его стенах рядом с ключами от всех взятых европейских городов.

Как появился самый русский орден крестоносцев

фото: vk.com

Средние века хоть и называют мрачным временем в истории, но все же они овеяны ореолом романтики. А главными героями стали рыцари – благородные и бесстрашные воины, поборники справедливости, что чаще всего было неправдой. Особое место среди них занимают крестоносцы, а самым знаменитым орденом стал появившийся 910 лет назад Орден Госпитальеров, который мы сейчас знаем как Мальтийский Орден.

Утвержден он был 15 марта 1113 года согласно буллой папы римского Пасхалия II, которая давала весьма широкие полномочия, вплоть до государственных. Официальное название – «Суверенный военный гостеприимный Орден Святого Иоана Крестителя в Иерусалиме». Это, пожалуй, единственный из всех духовно-военных орденов крестоносцев, который дожил до нашего времени. И уж точно самый известный.

Но в тот день папа лишь официально оформил уже сложившуюся структуру. А появился он за полвека до того, причем инициатором создания стали купцы из городка Амальфи, что чуть южнее Неаполя. Этот факт очень любопытен, поскольку впоследствии в ордене существовали невероятно строгие правила приема и туда могли попасть даже не все рыцари, а только высокородные – нужно было предъявить свой родовой герб, а он имелся далеко не у каждого. И уж тем более не принимали торговцев.

Купцам же он понадобился для оказания помощи путешественникам и им самим в Палестине. Поэтому вначале был всего лишь странноприимным домом, попросту говоря сетью гостиниц с главной в Иерусалиме. Hospes в переводе с латинского означает «гость». Отсюда и взялось название самой организации, а их опорные пункты-гостиницы стали называть «госпитали». Поскольку там не только кормили и давали кров, но часто и лечили, то госпитали впоследствии приобрели медицинский смысл и сейчас мы так называем больницы. Так что это изобретение крестоносцев.

Поскольку после Первого крестового похода обстановка в Палестине была неспокойной, то довольно быстро братство стало приобретать военный уклон. Герард Тен, уроженец Фландрии, провел реформы внутри организации, которые позволили к скальпелю и клизме присоединить еще меч и щит. Поскольку среди его членов были в основном рыцари, то организовать из них военную структуру было делом не таким уж и сложным.

В Риме довольно долго думали стоит ли присваивать госпитальерам статус ордена, поэтому этот процесс затянулся на десятилетия. Но после буллы 1113 года и признания его в 1118 году военно-монашеским, крестоносцы-иониты очень быстро стали основной военной силой в регионе. 

Раймонд де Пюи. фото: wikipedia.org

Произошло это во многом благодаря усилиям первого магистра Ордена Раймунда де Пюи, который возглавлял его с 1120 по 1160 годы. При нем появились филиалы по всей Европе, к 1180 году Орден владел 25 замками. Но основной целью была защита Иерусалима и его короля.

Магистра ордена избирали пожизненно, высшим совещательным и законодательным органом был Капитул, который периодически обновлялся. Основу и элиту составляли рыцари, число которых доходило до 500–600 человек. Далее по статусу следовали сержанты и оруженосцы, исполнявшие роль младших командиров. Религиозную службу вели священники.

Все члены ордена считались монахами, а потому следовали всем их традициям, включая и обет безбрачия. Хотя в еде себя особо не ограничивали – мясо на столе было трижды в неделю, что в Средние века редкость. Устав Ордена закрепил и форму – это черные каппа (длинная рубаха с короткими рукавами) с крестом и куколь – головной убор похожий на колпак или капюшон. Крест был белым, расширяющимся к концам, а впоследствии стал восьмиконечным и получил название «мальтийского». 

Историки и современники оценивают иоанитов-госпитальеров как весьма порядочных людей, во всяком случае они оказались более нравственными, чем многие другие крестоносцы. До последнего защищали Иерусалим, а когда он пал, то перебрались в Акру. Но в конце XIII века арабы отвоевали и эту крепость – крестоносцы были изгнаны из Святой Земли.

Иерусалимский король перебрался на Кипр, а вместе с ним и рыцари-иоаниты. Отсюда вместе с тамплиерами они пытались вновь вернуть Палестину, но неудачно. Зато сумели захватить остров Родос у Византии. Тут стоит отметить, что Орден обладал мощным флотом и не только торговым, поскольку считал себя обязанным охранять и морские пути в Палестину от арабов и пиратов. Но тут им как раз пираты и помогли захватить остров. С этого момента Орден часто начинают называть Родосским.

В XV веке с востока пришла новая напасть – турки. Они разгромили Византию и захватили Константинополь, а вот маленький Родос не могли взять больше века. В 1480 году крестоносцы отбили атаку 70-тысячного войска. Но в 1522 году султан Сулейман I Великолепный осадил Родос с суши и моря. У него было 200-тысячное войско и 700 кораблей. У ионитов лишь 600 рыцарей и 5 тысяч солдат. 

Филипп де Вилье де Лиль-Адам. фото: wikipedia.org

И тем не менее крепость военной силой взять не удалось. Но Великий магистр Филипп Вилье де Лиль Адам был вынужден пойти на переговоры, поскольку обещанной помощи от христианских государств так и не получил. Султан согласился на почетную сдачу, и госпитальеры 1 января 1523 года покинули Родос на 50 кораблях.

Приютил их король Испании и император Священной Римской империи Карл V подарив остров Мальту и Триполи. У него были свои резоны – Орден все равно обладал одним из самых мощных флотов в Средиземноморье. И не прогадал – именно флот госпитальеров сыграл в 1571 году решающую роль в победе над турками в битве при Лепанто.

Поскольку Триполи долго удержать не удалось, то основной базой Ордена иоанитов-госпитальеров стала Мальта. С тех пор он и получил название Мальтийского и не менял его по сию пору, даже когда вновь лишился и этого владения.

Случилось это уже при Наполеоне – 10 июня 1798 года войска Бонапарта захватили Мальту и велели рыцарям покинуть остров в трехдневный срок. Те не оказали сопротивления, поскольку устав запрещал им поднимать оружие против христиан. Еще раньше, во время Великой Французской революции, Орден лишился всех владений в этой стране, а они составляли основу его экономического благополучия.

Мальтийский дворец на Виа Кондотти, дом № 68. Рим. фото: wikipedia.org

В этих условиях взор пал, как это ни покажется странным, на Россию. Она уже имела серьезные контакты с Мальтийским Орденом – еще Петр I в 1698 году отправлял туда Бориса Шереметьева, а следом, в тот же год и главного своего дипломата Петра Толстого. Но затем контакты прекратились и возобновились уже при Екатерине II, которая охотно брала в русскую службу кавалеров Мальтийского ордена. Мальтийцы в свою очередь принимали российских моряков на обучение.

Хорошо был с ними знаком и много общался с русскими мальтийцами наследник престола Павел Петрович – он с детства зачитывался рыцарскими романами. В России с 1797 года начало действовать Приорство Ордена, был подписан соответствующий Капитул и открыто десять командорств. Поэтому, когда в правление Павла Орден прогнали с Мальты, то большинство его членов нашли убежище в России. 

26 августа 1798 в замке Ордена на Садовой улице в Санкт-Петербурге собрались его члены, оказавшиеся в России. Они низложили Великого магистра барона Гомпеша за то, что сдал Мальту без боя и 27 октября предложили этот титул Павлу I. 13 ноября 1798 года Павел принимает его, Мальта объявляется губернией России, а мальтийский крест появляется на гербе Российской империи. 

Правда, пробудет там лишь до 1801 года, когда Александр I откажется от титула Великого магистра. Но этот факт так и остался, и современные рыцари Мальтийского ордена, хоть и находятся в Риме, но относятся к России с благодарностью и считают ее частью своей истории.