Россия – уникальная страна, во многих своих проявлениях не похожая на все остальные. Политическая история мира, пожалуй, не знает примера, когда в стране существуют две столицы – Москва и Санкт-Петербург. Официальное значение у них чередовалось, но статус сохранялся практически всегда, менялся только порядковый номер – «первая» или «вторая». 105 лет назад, первой столицей вновь стала Москва.

10 марта 1918 года поезд с правительством отправился из Петрограда на восток. Причем ушел он не с какого-либо вокзала, а небольшого, практически заброшенного полустанка Николаевской (Октябрьской) железной дороги на окраине города. Весь переезд проходил в режиме спецоперации и обстановке строгой секретности, даже Ленин не знал всех подробностей организации переезда. Но эвакуацией, как иногда представляют, это не было.

Большевики взяли власть всего за четыре месяца до этого и положение советской власти нельзя было назвать устойчивым. Немцы захватили практически всю Прибалтику, граница только что отделившейся Финляндии проходила всего в 35 километрах от Санкт-Петербурга. Противники Советов пришли в себя и организовывали бесконечные заговоры.

В этих условиях Северная столица становилась просто опасной для правительства и неудобной для управления страной.

Стоит заметить, что большая часть этих обстоятельств была очевидна и ранее, еще при царе всерьез рассматривался проект переноса столицы в Киев или Москву. Керенский в октябре 1917 года хотел начать переводить туда правления банков. Москва была более подготовлена для столичных функций, которые исполняла всегда и ранее – императорский двор каждый год по нескольку месяцев проводил там. 

К тому же она была лучше защищена, а главное там было стабильное снабжение. Это имело большое значение, поскольку перебои с поставкой хлеба и послужили спусковым крючком февральской революции и вполне могли спровоцировать волнения опять – зимой 1918 года с хлебом в Петрограде снова стало туго, гарантированный паек рабочего на заводе составлял лишь 125 граммов.

26 февраля состоялось секретное заседание Совета народных комиссаров (СНК), о котором не знали даже ближайшие помощники наркомов. Там его председатель Владимир Ленин сообщил, что принял решение о переезде в Москву. Причины были всем очевидны, поэтому никто особо не спорил и согласились с такой необходимостью. Возражали только Зиновьев и Луначарский, объясняя это тем, что Петроград стал символом революции, а переезд обязательно представят бегством. 

Тем не менее, как вспоминал позже управляющий делами Совнаркома, а впоследствии видный историк и этнограф, доктор наук, Владимир Бонч-Бруевич, о переезде стало известно эсэрам. В обязанности Бонч-Бруевича входило не только перекладывание бумажек, но и обеспечение безопасности СНК, так что у него была налажена своя разведка. Он доложил Ленину о намерении взорвать поезд с правительством, причем оппозицию не интересовал другой поезд с членами ВЦИК (всероссийский центральный исполнительный комитет Съезда Советов), а именно поезд Совнаркома и Ленин цель № 1. Поскольку в январе уже было покушение, то угроза не казалась надуманной.

Стало ясно, что противникам советской власти известно о переезде. Были проведены аресты тех, кого считали наиболее опасными. Многие их них были взяты с оружием в руках, при обыске у них нашли взрывчатку. Ну да таких в то время было очень много и не факт, что готовились именно к подрыву поезда. 

Поэтому тот же Бонч-Бруевич пустил слух, что СНК собирается переезжать в Нижний Новгород. Когда его спрашивали об этом он отвечал – едем на Волгу. Но чтобы успокоить общественное мнение, ВЦИК в газете «Правда» опубликовал опровержение и почти не соврал – там сообщалось о ложности слухов об эвакуации, поскольку Петрограду непосредственной военной угрозы на тот момент нет. Эвакуации действительно не было – был полный переезд правительства.

Таким образом эсэры знали точно, что он будет, но не знали ни когда, ни откуда, ни даты. Но были наготове. Подготовку такого довольно масштабного события скрыть сложно, даже погрузка в поезд всех народных комиссариатов заняла бы значительное время и за это время вполне можно было бы засечь состав с руководством и взорвать его уже по пути следования. 

Значит, исключались все имеющиеся вокзалы – отправляться с них было нельзя. Для погрузки выбрали небольшую площадку соединительных путей под названием Цветочная за Московской заставой. Вагоны подкатывали туда постепенно, во всех трактирах сидели люди, которые следили за разговорами – не привлекло ли это внимание. А потом стремительно сформировали поезд и выехали без огней.

Но всего в переезде участвовало пять поездов – надо было перевезти ВЦИК и аппарат правительства. Вот их отъезд сделали максимально публичным – среди членов ВЦИК были представители разных сословий, партий, включая эсэров, рабочие и крестьяне. Их приезд в Москву объяснили необходимостью подготовки к Съезду Советов. 

Погрузка поезда на Цветочной площадке проходила ночью 10 марта – привезли членов Совнаркома с семьями. Ленин с Крупской и сестрой Марией Ульяновой прибыл в 21.30 ч. Еще через полчаса состав вышел из Петрограда, а в Москву прибыл ровно через сутки – в 22 часа 11 марта. На следующий день, 12 марта, было опубликовано извещение о переезде правительства в Москву, а 16 марта 1918 года это решение утвердил IVСъезд Советов. Москва снова стала первой столицей.