Как русские под Кунерсдорфом уничтожили прусскую армию Фридриха II

Александр Коцебу. «Кунерсдорфское сражение» (1848). фото: wikipedia.org

Семилетняя война с Пруссией до сих пор остается в тени других славных войн, которые вела Россия. А между тем, именно тогда Европа окончательно перестала воспринимать восточного гиганта как нечто незаслуживающее внимание. Не вступи мы в эту войну, король Фридрих так и остался бы «непобедимым». А тут его били раз за разом, а 265 лет назад, 12 августа 1759, в битве под Кунерсдорфом полностью уничтожили прусскую армию.

«У меня нет никаких средств и, сказать правду, считаю все потерянным», — сказал король Фридрих II после битвы. У него и вправду от 48-тысячной армии осталось только 3 тысячи. Все остальное войско перебили русские, а кто сумел уцелеть разбежались.

Впрочем, спесь с Фридриха сбили еще год назад при Цорндорфе. Он считал русских «варварами», а они тогда уничтожили треть его армии. Причем, как выяснилось, вообще без общего командования – генерал Фермор самоустранился и просидел всю битву буквально в кустах. Именно тогда король произнес знаменитое: «Русского мало убить, его еще надо повалить».

Поэтому нет ничего удивительного в том, что вскоре умная императрица Елизавета Петровна войскам прислала нового командующего. Им стал генерал-аншеф Петр Салтыков. По описанию офицеров, бывших в то время в армии, очень милый 60-летний старичок, который мгновенно влюбил в себя всю армию.

А он еще был и умным, и талантливым. Генерал-аншефа Виллима Фермора назначил начальником одной из трех дивизий – дал возможность реабилитироваться. Еще одной стал командовать генерал Александр Голицин. 

А вот третью дивизию Салтыков поручил молодому генералу Петру Румянцеву – будущему победителю турок. Его отстранил Фермор, а новый командующий немедленно вернул. Он давно приметил в нем качество, которое в военном деле ценил превыше всего – инициативность и умение импровизировать согласно обстоятельствам. Он и сам обладал ими в полной мере, собственно, потому бой при Кунерсдорфе и выиграл.

Еще в сражении принимали участие австрийцы. Вообще-то они были нашими союзниками, но совершенно нагло использовали русскую армию в своих интересах. А сами боялись Фридриха до лихорадки, при том, что обладали армией в два раза превосходящей прусскую. 

Командовал австрийцами фельдмаршал Леопольд Даун. Наверное, неплохой военачальник, в 1757 году ему удалось разбить Фридриха в битве при Колине и выгнать его из Богемии. Но потом, видать, испугался своей победы и всячески избегал встреч с врагом. А после того, как прусская конница провела рейд по австрийским тылам, и вовсе притих.

Но к русским под Франкфурт-на-Одере корпус генерала Эрнста Лаудона отправил. Вот его русские очень уважали. Хотя Даун отрядил Лаудона не столько помочь союзникам, сколько для того, чтобы захватить Франкфурт и взять выкуп. Но когда австрийцы радостно пришли к городу, там уже были русские. А они, к удивлению немцев, как-то не догадались взять с местных деньги. 

Тем не менее Лаудон привел с собой 18,5 тысяч солдат, и таким образом объединенная армия Салтыков стала насчитывать 58 тысяч человек и 248 пушек. У Фридриха было около 50 тысяч и мощная дальнобойная артиллерия.

П. С. Салтыков, победитель Фридриха II при Кунерсдорфе, на Памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде. Скульптор М. Микешин. фото: wikipedia.org

Франкфурт-на-Одере всего в 82 километрах от Берлина. Естественно, Фридрих со всей армией устремился туда, чтобы защитить столицу. А угроза имелась – Салтыков уже было отрядил командовавшего всей конницей Румянцева к Берлину. Но получив известие, что король идет сам, отменил решение.

Пруссаков стали ждать у деревни Кунерсдорф в нескольких километрах от Франкфурта. Там была очень удобная позиция, три господствующих над местностью холма – Мюльберг, Большой Шпиц и Юденберг. Низину между ними командующий укрепил окопами и артиллерийскими батареями.

Разведка у Фридриха тоже работала отлично, и он обо всем этом уже знал. Поэтому переправился с армией севернее Франкфурта с намерением ударить в тыл противника. Ну ровно также, как сделал при Цорндорфе – тогда ситуацию спасло только мужество и стойкость русского солдата, сумевшего нанести неприемлемый урон. Потому и сама битва оказалась вничью.

Но Салтыков не Фремор, он понимал, что такое может быть и, даже, ждал этого. Поэтому быстро разворачивает армию на 180 градусов. Правым флангом командует Фремор, Левым Голицин, посредине – Румянцев. Австрийцы находятся в резерве за позициями Фремора.

Но русский командующий разгадал не только этот маневр Фридриха. Он предвидел, что тот ударит сразу по двум флангам. Поэтому предпринял контрманевр, чтобы весь удар пришелся лишь на одно левое крыло Голицина.

12 августа пруссаки, провели трехчасовую артиллерийскую подготовку, а затем начали наступление и после ожесточенной схватки заняли гору Мюльберг. Практически разгромили весь левый фланг – захватили 70 орудий и несколько тысяч пленных. Фридрих уже праздновал победу – распорядился отправить трофеи в Берлин и велел там готовится к торжественно встрече.

Но впереди был еще Большой Шпиц. А там Румянцев. К тому же Салтыков вовремя укрепил центр перебросив часть войск с правого фланга и резервы. Оборона тут была эшелонированная.

Театр военных действий (рисунок из статьи «Кунерсдорф» «Военная энциклопедия Сытина»). фото: wikipedia.org

Фридрих предпринимает атаку за атакой. Жара стоит нестерпимая, но пруссаки после марша вымотаны больше, чем русские. Король бросает все свои резервы. Несколько раз достигали высоты и всякий раз их отбрасывали. На применение конницы принца Вюртембергского Румянцев ответил, бросив всю свою и в жестокой сече нанес поражение врагу. Отлично помог стоявший в резерве Лаудон.

Наконец Фридрих отправляет в атаку самые элитные свои части – конницу генерала Фридриха Зейдлица. Ее атаку тоже отбивают. Взбешенный король кидает ее вторично, не обращая внимание, что Зейдлиц уже ранен. И тогда чугуевские казаки ее разбивают окончательно. 

В это время, пока король был занят атакой на Большой Шпиц, русские штыковой атакой отбивают гору Мюльберг.

Конница Зейдлица была последним резервом Фридриха II. Увидев, что он его использовал Салтыков дает команду к общему наступлению. Пруссаки не выдерживают и бегут. Преследует их как раз кавалерия Румянцева. Салтыков за победу при Кунерсдорфе стал генерал-фельдмаршалом.

Бегство Фридриха с поля битвы. фото: wikipedia.org

Разгром прусской армии был полный. Фридрих был настолько деморализован, что сложил с себя полномочия главнокомандующего. Но потом быстро пришел в себя и всё вернул. А повеселел он от того, что по настоянию австрийцев, русская армия не воспользовалась плодами своей победы при Кунерсдорфе и не пошла на Берлин. 

Она это сделает чуть позже, через год, в октябре 1760 года, когда уже не будет никого слушать. Но тогда случится «чудо Бранденбургского дома» — на трон взойдет Петр III и вернет все обожаемому им Фридриху. Которого, почему-то, продолжит называть «непобедимым».

Почему фельдмаршал Репнин оказался в тени Суворова и Потемкина

фото: vk.com

XVIII век подарил России целую плеяду великих полководцев и государственных деятелей. Их было так много, что многие до сих пор остаются в тени Суворова, Ушакова, Потемкина или Румянцева. А между тем их заслуги были подчас не меньшими, и мы их достижениями пользуемся до сих пор. Одним из таких людей стал генерал-фельдмаршал Николай Репнин, который родился 290 лет назад – 22 марта 1734 года.

Одной из причин по которой Репнин остался в тени истории, стала его приверженность к партии Павла I. Он даже был причастен к заговору братьев Паниных 1776 года с целью свергнуть императрицу и возвести на престол ее сына. Хотя та же Екатерина, оставаясь объективной не обделила Николая Репнина ни чинами, ни наградами – все же заслуги перед Россией были неоспоримыми.

Многим знакома усадьба Воронцовых в Москве – одна из жемчужин столицы. Но мало кто знает, что это родовое имение Репниных. Основанное еще боярином Дмитрием Донского Воронцом, оно при Иване III стало личным владением государя. Дорожил Воронцово и Иван Грозный. 

И лишь царь Алексей Михайлович за заслуги подарил его боярину князю Борису Репнину. Прямому потомку святого князя Михаила Черниговского, а значит Рюриковича. Нынешний вид Воронцово стало приобретать именно при Николае Васильевиче. Здесь он и скончается.

Но сам Николай Репнин родился в Санкт-Петербурге 22 марта 1734 года по старому стилю. Он был внуком и сыном ближайших сподвижников Петра I Аникиты Репнина и Василия Репнина. Потому карьера была предопределена сразу – быть ему военным. 

После домашнего обучения, в 14 лет определен в гвардейский Преображенский полк сержантом. А уже в 15 лет, в 1749 году, после участия в походе отца за Рейн получает чин прапорщика и становится офицером. Еще через два года уже подпоручик, а с 1753 года адъютант Преображенского полка. 

Это высокие чины, ведь даже из рядовых гвардеец-дворянин при переводе в обычную армию мгновенно получал офицерское звание. А уж офицер гвардии в линейном полку мог рассчитывать на командные должности.

Русско-готические ворота усадьбы Н. В. Репнина «Воронцово». фото: wikipedia.org

Но Репнин остается в лейб-гвардии, однако понимает, что на одних паркетных экзерцициях реальных знаний и опыта не получишь. Поэтому, когда началась Семилетняя война (1756–1763) то с позволения императрицы Елизаветы Петровны направляется в действующую армию волонтером. Волонтер в те времена носило иной смысл, чем сегодня, более близкий к добровольцу.

Репнин-младший отличился в битве при Гросс-Егерсдорфе, взятии Кенигсберга. В составе корпуса графа З. Чернышева участвовал во взятии Берлина. В результате по окончании войны Николай Репнин получил чин генерал-майора. Молодому человеку было всего 28 лет.

И тут его миссия резко меняется. Из военных он превращается в дипломата – только что вступивший на престол Петр III направляет его ни много ни мало полномочным министром в Пруссию. Сменившая мужа Екатерина II отправляет в той же должности в Варшаву – там начинались великие дела.

Если в Берлине успехами похвастать не мог, ничего из порученного не выполнил, то в Польше, набравшись опыта, проявил себя во всем блеске. Усилиями Репнина удалось возвести на польский престол друга России и самой императрицы Станислава Понятовского. Вопреки сложившемуся мнению об этой стране, там всегда, и тогда, и даже сейчас, была очень сильной дружественная России партия. 

Поддержав ее в сейме, Репнин добился уравнивания прав католиков и православных в Речи Посполитой. А кто был против, русские арестовали и выслали в Калугу. За такое дело — помощь Понятовскому и уравнивание прав православных, Екатерина возвела Репнина в генерал-поручики и наградила орденом Александра Невского. 

Враждебная оппозиция подняла восстание и создала конфедерацию. Сторонники России тоже вооружились. Поскольку своих сил не хватало, то конфедераты обратились за помощью к Франции. Та воевать не хотела, но смогла натравить Османскую империю. Так началась русско-турецкая война 1768–1774 годов.

«Аллегория победы Екатерины II над турками и татарами» Стефано Торелли, 1772 год. фото: wikipedia.org

Репнина отзывают в действующую армию. И там ему достаются не самые простые участки. Участвовал во взятии Хотина. Затем в командование получил Молдавский корпус, который до того почти весь погиб от чумы – одно название осталось. 

Но даже с такими силами генерал сумел сдержать крымских татар, не допустить переправу через Прут, а потом, присоединившись к основным нашим силам, 7 июля 1770 года еще и разбить татар и турецкого визиря на реке Ларга. Через две недели, 21 июля, участвовал в знаменитом сражении при Кагуле под командованием П. Румянцева и получил за него орден Св. Георгия 2-й степени.

Но отношения с другими прославленными полководцами не сложились. Его терпеть не могли ни Суворов, ни Потемкин, ни Румянцев. Часто несправедливо. Так Румянцев обвинил Репнина в сдаче крепости Журжа, хотя это была самодеятельность коменданта, который никого не поставил в известность. Обиженный Репнин удалился из армии.

Изображение приема русского посольства кн. Н. В. Репнина турецким султаном, кон. XVIII в. фото: wikipedia.org

Но в самом конце войны, в 1774 году, снова возвращается – Потемкин хоть и не любил, но ценил. Берет Селистров. А когда турки запросили мира, то именно Репнин поставил подпись под Кучук-Кайнарджиским договором от 10 юля 1774 года. Россия закрепила выход к Черному морю.

Но всегда говорил – это не его заслуга, а дипломата Алексея Обрескова, все сделал он. А подпись вынужден был поставить, поскольку тот не успевал прибыть из-за разлива Дуная. За эту компанию стал генерал-аншефом.

В русско-турецкую войну 1787–1791 гг., под ее конец, в 1791 году, Потемкин назначает Николая Репнина исполняющим обязанности главнокомандующего. Под его началом 28 июля 30 тысяч русских разбивают 80-тысячную турецкую армию под Мачином. Эта победа была столь ошеломляющий, что уже на следующий день турки взмолились о мире.

Но Репнину поставили в вину, что он в предварительном соглашении запросил очень мало. Недовольны были все – и Потемкин, и Екатерина. И тем не менее императрица награждает его высшим военным орденом Св. Георгия 1-й степени.

Эпоха Екатерины породила целый ряд великих полководцев. Но и они, обремененные славой, не были лишены человеческих слабостей. Так Потемкин завидовал Репнину за Манчин, сам Репнин всегда завидовал Суворову и не давал ему ходу, когда тот оказывался под началом. В результате всех интриг Николай Репнин все же покидает армию.

При воцарении Павла I он, как приверженец его партии, вначале оказывается в фаворе. Даже получает в 1796 году звание генерал-фельдмаршала. Но вскоре, по до сих пор непонятной причине, попал в немилость и навсегда поселился в своей усадьбе Воронцово. 

Скончался князь 24 (12) мая 1801 года. А поскольку сыновей у Николая Репнина не было, то император Александр I распорядился его внуку полковнику Николаю Волконскому, названному в честь деда, принять титул и фамилию. Поскольку «род Репниных, столь славно Отечеству послуживших, с кончиною последнего в оном не угаснет».

Как русская армия без командующего побила прусского короля

фото: pxfuel.com

Русская армия славится своей стойкостью и храбростью – это давно уже учитывают генералы всех стран мира. Мы знали о таком свойстве русского солдата всегда и гордимся своими воинами начиная с древних времен. Но вот Европа выяснила это качество лишь 365 лет назад после битвы при Цорндорфе 25 августа 1758 года.

Сражение произошло в ходе Семилетней войны между прусской армией под командованием самого короля Пруссии Фридриха II и… без командования со стороны русской армии. Точнее командующий был, но все сражение просидел, в прямом смысле в кустах. 

фото: unsplash.com

Официально русской армией командовал генерал-аншеф Виллим Фермор, который оказался никудышным полководцем. Хотя обладал замечательными человеческими качествами, Александр Суворов вспоминал о нем с теплотой и называл «отец родной». Но вот боевого генерала из Фермора не получилось.

Тут надо понимать, что вступив в войну русская армия была не в самом лучшем состоянии. После Северной войны Петра она ни в каких серьезных делах в Европе не участвовала. Были столкновения с турками, но сражения с ними имели свою специфику и серьезно отличались от европейского военного искусства. 

Одним словом, русская армия к такой войне не была готова. Впрочем, как всегда. Там не было ни одного солдата, ни одного офицера, которые имели бы опыт военных действий. Тем более не было и таких генералов. В целом вся армия оставалась на уровне петровских времен, что к середине XVIII века явно устарело. Вступив в войну, пришлось учиться буквально на ходу, это станет традицией и всякий раз спасать будет умение учиться быстро. Плюс та самая стойкость солдата, которая так поразит европейцев при Цорндорфе.

Здесь, наверное, стоит сказать и пару слов о самой Семилетней войне. Она как-то незаслуженно ускользает от нашего внимания, хотя, как уже сказали, именно в ходе нее русское оружие обретет первую славу – будет завоеван Кенигсберг и впервые взят Берлин. Даже некоторое время будут в самой Германии печататься монеты с надписью «Елизавета – королева Пруссии».

Семилетнюю войну историки считают фактически мировой, поскольку в нее будут вовлечены не только европейские державы, а также Канада, Индия, Филлипины. Наверное, просто потому, что на тот момент так назвать никому не пришло в голову. И она окажется очень кровопролитной – погибнет почти 2 млн человек. А Цорндорфское сражение станет самым кровопролитным по соотношению участников и потерь вплоть до Первой мировой войны.

фото: Vk.com

Развязал ее Фридрих II, который активно занимался приращиванием земель Пруссии. Делал он это, в основном, за счет соседней Австрии. Так и в этот раз вознамерился забрать спорную Силезию. Среди его союзников оказалась Англия и это обстоятельство позволяло ему надеяться, что Россия останется в стороне – по договору с Англией Россия являлась гарантом ганноверский владений английских королей. Но он не знал о секретном договори с Австрией от 1746 года, а потому, когда началась война Россия вынуждена была вступить в нее во исполнение союзнического долга.

Вот так, пока Фридрих был занят австрийцами и французами, и дошли до деревеньки Цорндорф у городка Кюстрин – сейчас это польские земли. Прусский король решил, что пора заняться русскими и полагал, что «обратит эту сволочь в бегство при первой атаке». 

Фермор его ждал с севера и расположил свою 42-тысячную армию таким образом, что перед ней были болото и река. Во всех остальных отношениях местность для битвы была кране невыгодной – лесистая и изрезанная оврагами, которые потом лишили возможности всякого маневра и разделили армию на части.

Но Фридрих не был идиотом и не собирался оказывать такую любезность и увязать в болотах. Он просто обошел русскую армию с тыла — благо речка не наша Волга, особого труда не составило. Фермор приказал армии развернуться на 180 градусов, а также коннице атаковать пруссаков и это было его последнее распоряжение за битву.

фото: commons.wikimedia.org

Фридрих открыл двухчасовой ураганный огонь из артиллерии, которая косила русские ряды подразделениями. Затем пошел в атаку своим излюбленным «косым строем» — ну не могут немцы без клиньев и «свиньи». Всю мощь своих батальонов он обрушил на русский правый фланг и прорвал его. Но речка и болото теперь уже нашим войскам не давали возможности отступить.

А дальше для Фридриха начались вещи совершенно непонятные. По всем военным законам армия в таком положении, да еще брошенная командующим, должна была побежать. Но вместо этого разгромленный правый фланг русских пошел… в атаку. Кстати, потом так и не допытались кто отдал такой приказ, просто все подчинились сигналам барабанщиков.

Следом ринулись и остальные части. Причем командиры пытались остановить солдат, но было бесполезно. И погнали пруссаков, дошли до их пушек и 26 из них захватили. Но в целом на поле царил абсолютный бардак, никакого управления, и в этот хаос были вовлечены и прусские войска.

Положение немцев спасло то, что Фридрих пустил в дело все 46 эскадронов своей элитной кавалерии. Они смогли опрокинуть русские полки. Но те опять не побежали! Солдаты стояли кучками и продолжали сражаться. Пули давно закончились, да и заряжать ружья было некогда, так что отбивались штыками. 

Да еще с неслыханным остервенением. Один из очевидцев писал, что даже безоружными они вцеплялись зубами в противника и в качестве примера приводил, как пришлось спасать пруссака, в которого вцепился раненый русский. 

Даже потерявшие руки и ноги продолжали наносить урон чем могли. И так продолжалось весь день, сам Фридрих тоже оказался в эпицентре этой свалки, всех сопровождающих его поубивало и король еле вырвался.

В результате обе армии разошлись только с наступлением темноты. Потери с обеих сторон были ужасными – русских было убито и ранено более 16 тысяч, у пруссаков – около 13 тысяч из 32-тысячной армии. Но русские не потеряли ни одного знамени, а немцы 8 знамен и 2 штандарта.

Обе армии приписали победу себе, но в реальности ее не одержал никто. Зато русский солдат, впервые показавший себя в «большой Европе», удивил ее – оказалось, что ему и командиры-то не всегда нужны для сражения. Ну не было такого еще в истории за все время существования организованных армий. Именно тогда Фридрих II произнес свою знаменитую фразу: «Русского мало убить. Русского надо еще повалить».