585 лет назад, 5 июля 1439 года, была заключена Флорентийская уния между католической и православной церквями. Римский папа торжествовал, но православный мир не принял решения своих иерархов. Тем не менее, этот документ определил всю европейскую политику на столетия вперед. И даже в данную минуту мы продолжаем преодолевать его последствия – религиозные догматы отошли на второй план, а вот претензии на превосходство западных стран никуда не делись.

Раскол между католической и православной церковью случился еще в 1054 году. Уже тогда римский папа предъявлял претензии на свою исключительность и требовал от всех епископов подчинения себе. Можно сказать, что нетерпимость западных иерархов и непомерное властолюбие и стали причиной раскола. 

Там была прежде всего политика, а религиозные догматы выступали лишь средством подчинить себе через внешние атрибуты. Православные иерархи это прекрасно понимали, а потому отстаивание восточного видения христианства для них также становилось политически важным. 

А вот для основной массы православных верующих, не разбиравшихся в тонкостях политических интриг, традиции были важны. Люди совершенно не хотели отходить от обычаев предков и молиться иначе, чем их отцы и деды. 

Для правителей были существены обе составляющие. Особенно для Руси, которая только начинала набирать силу, самостоятельность и не собиралась с ходу, еще на взлете, отдавать ее заморскому папе.

На подписание унии обе стороны подтолкнула тоже политика. А точнее кризисы, в которых оказались центры как католичества, так и православия. Их историки и называют основными предпосылками для подписания Флорентийской унии.

В Европе светские государи во главе с императором Священной империи Сигизмундом предприняли попытку ограничить власть римского папы, претензии которых стали уже совсем непомерными. Для этого в 1431 году в Базеле был созван Собор. 

Папа Евгений IV отчаянно ему сопротивлялся, несколько раз объявлял недействительным. Но короли на него плевать хотели, их поддерживали национальные церковные иерархи. В сочетании с армией это производило впечатление. Так что папе пришлось несколько раз униженно отменять свои проклятия в адрес Базельского Собора, который решал как будет управляться церковь – единолично или коллегиально.

У Константинопольского патриарха, который почитался первым среди всех православных епископов, дела обстояли еще хуже. От былой могущественной Византии остались одни ошметки – Восточная Римская империя вот-вот должна была пасть под натиском турок. Своей столицей султан сделал Адрианополь, а это город-спутник Константинополя.

У императора Иоана VIII Палеолога оставались еще кое-какие земли в Греции и всё. В этих условиях он мог надеяться только на помощь других европейских держав, а ее в состоянии обеспечить только римский папа. Теоретически. Но утопающий хватается за любую соломинку, поэтому император и патриарх Иосиф IIсоглашаются на переговоры об унии.

24 ноября 1437 года Иоан VIII и православные епископы отправляются в Италию, где 9 апреля 1438 года открылся совместный Собор призванный обсудить догматы Восточной и Западной христианских церквей. 

Был в составе этой делегации и митрополит Киевский Исидор. Митрополиты давно уже жили в Москве, но продолжали именоваться киевскими. И пока еще назначались из Константинополя. Поэтому Исидор тоже не был русским человеком, а греком. При этом один из самых образованных богословов своего времени.

Великий князь Василий II Темный, провожая Исидора напутствовал его соблюдать древнее благочестие. Однако уже в Юрьеве, когда к нему вышли делегации от православных и католических общин первым поцеловал католический крест. Чем уже немало смутил присутствовавшую православную паству.

В Ферраре папа Евгений IV встретил коллег со всем возможным высокомерием и чванством. И во время встречи потребовал, чтобы старенький Константинопольский патриарх Иосиф II поцеловал ему туфлю. Услыхав такое, тот засобирался домой. Пришлось срочно отменять «традицию» и уговаривать остаться.

Начались богословские баталии о догматах. Для римского папы было очень важно представить заключение унии как подчинение Восточной церкви Западной. В этом случае он надеялся поразить католический мир своим успехом и получить преимущество в противостоянии со светскими владыками, которое проигрывал. Поэтому католики не шли ни на какие уступки в вопросах догматов веры и обрядов.

Полгода шли споры вокруг Символа веры, от кого исходит святой дух – от отца или сына. Католики требовали признания понятия чистилища, той части, которое в православии отсутствовало. Они считали, что молиться можно только за тех, кто находится в чистилище, а за тех, кто попал в ад или рай уже бесполезно. Православные полагали, что бога можно умилостивить всегда. Такие же дебаты шли и по остальным вопросам.

После полугода споров, в начале 1439 года, Собор переехал во Флоренцию, поскольку она находилась в прямом подчинении папы. К этому моменту византийцы уже поняли – европейские короли им не помогут. Однако еще на что-то надеялись. 

К лету 1439 года католики поставили православным ультиматум – вы принимаете все наши условия, а мы обещаем прислать военную помощь против турок и дадим денег. Известно, что на каждого константинопольского делегата оказывалось давление. 

Чтобы подтолкнуть к сговорчивости несколько месяцев не выделялось содержание, хотя оно было оговорено, когда договаривались о соборе. Современники прямо указывали, что почти все подписи были получены в результате подкупа и угроз. Хотя были и искренние сторонники. Патриарх Иосиф к тому моменту умер.

В результате православная делегация 4 июля 1439 года передала папе послание следующего содержания: «Мы соглашаемся с вашим учением и вашим прибавлением в Символе, сделанным на основе Святых отцов; мы заключаем с вами унию и признаем, что Святой Дух исходит от Отца и Сына как от единого Начала и Причины».

Католики в ответ разрешили вести службу по православным обрядам и жениться белому духовенству.

Папа торжествовал. 5 июля 1439 года Флорентийская уния была подписана.

Но выяснилось, что эффекта, на который рассчитывал не получилось – Европа восприняла равнодушно и противостояние с королями продолжилось. Впоследствии уния смогла закрепиться лишь в части Украины и Белоруссии, как компромисс между католической Польшей и православной русской Литвой. Но потом пришлось принимать еще несколько уний.

Православные Византии отказались признать унию и объявили результаты Собора ничтожными. Они сплотились вокруг святителя Марка Эфесского, который отказался поставить свою подпись. Фактического подчинения римскому папе не произошло.

Митрополит Исидор вернулся в Москву. Тут он в Успенском соборе провел службу, поцеловал католический крест и огласил Флорентийскую унию. Заявив, что отныне папа римский верховный понтифик и русских тоже.

Все опешили. Великий князь Василий II тоже. Он повелел арестовать Исидора и заключить в Чудов монастырь. Потом ему позволили «бежать», тот ринулся в соперничавшую с Москвой Тверь, где его тут же опять арестовали. Потом тихонько выгнали, тот добрался до Рима и стал там кардиналом.

Такое предательство привело к разделению единой русской митрополии на Киевскую и Московскую, которые объединятся вновь лишь через полтора века в едином патриархате. Но Московского митрополита с этого момента стали назначать из числа русских священников и делать это сами, без участия Константинопольского патриарха – греков больше не принимали.

Политические последствия Флорентийской унии сказываются по сию пору. С этого момента католики считают, что решения Флорентийского Собора, который называют XVII Вселенским, действуют до сих пор. 

На этом основании требуют подчинения Востока Западу. Эта традиция перешла к последующим поколениям западных политиков, хотя религиозная составляющая ими уже давно забылась. Но претензии сохранились, и мы их можем наблюдать прямо сейчас.